Неоконченный портрет

Нет, это невозможно. Она собирается замуж за Питера, она любит Питера… все еще… Но Дермот… Дермота она разве не любит?

Селия вдруг поняла, что больше всего на свете она хочет стать женой Дермота.

Дермот продолжал:

– Все равно, я должен тебя видеть… Я, конечно, поторопился… Но я не мог больше ждать.

– Но у меня есть жених. Я помолвлена.

– Какая разница? Брось его. Ты ведь любишь меня?

– Да… кажется.

Да, она очень любила Дермота. Она предпочла бы стать несчастной с Дермотом, чем счастливой с другим. Но почему «несчастной»? Почему с ним – и несчастной? Потому что Дермота она совсем не знала, он был чужой.

– Я… я… о, как здорово, – заикаясь, произнес он, – мы поженимся немедленно.

А что же будет с Питером, думала Селия. Ей была невыносима мысль о том, что она разобьет сердце Питеру. Но Дермот мог преспокойно разбить любое количество сердец, и Селия понимала, что сделает так, как он ей скажет.

В первый раз она посмотрела прямо в его прозрачные голубые глаза, и он не отвел взгляда. Поцелуй получился по-детски неловким.

2

Мириам отдыхала в своей спальне, когда ворвалась Селия. Увидев лицо дочери, Мириам поняла, что произошло нечто необычайное. В ее голове молнией пронеслось: «Этот молодой человек… Он сразу мне не понравился».

– Что такое, детка?

– О, мама! Я выхожу за него замуж, мама…

Селия бросилась к матери, спрятала лицо у нее на плече. Боль в сердце Мириам была несравнима с той, которую ей причиняла лихорадочно пульсировавшая в сознании мысль: «Вот и все, она уходит».

3

Трудности начались почти сразу. Дермоту не удалось обезоружить Мириам с налету, как Селию. Он сдерживался, потому что не хотел восстанавливать против себя мать Селии, но его возмущал малейший намек на оппозицию.

Дермот признавал, что беден как церковная мышь – восемьдесят фунтов в год сверх жалованья. Однако он обиделся, когда Мириам поинтересовалась, на что они с Селией собираются жить, и пробормотал, что у него не было времени подумать и как-нибудь они проживут. Мириам заметила, что женитьба младшего лейтенанта – дело необычное. Дермот раздраженно ответил, что он не желает подчиняться обычаям.

– Твоя мать норовит свести все к фунтам, шиллингам и пенсам, – заметил он Селии с обидой.

Дермот был похож на капризного ребенка, который требует дорогую игрушку в магазине и не хочет слушать уговоры взрослых.

Когда он уехал, Мириам овладела тоска. Она предвидела долгий период помолвки со слабыми перспективами замужества. Напрасно она не помешала им заключить эту помолвку.

– Мама, я просто должна выйти за Дермота, – говорила Селия. – Я должна. Я никого не полюблю так, как его. Все будет хорошо, вот увидишь.

– Ах, детка, это совершенно безнадежно. Вы оба так бедны, и он совсем мальчик…

Ночью Мириам лежала без сна, мучительно размышляя, чем она может помочь дочери. Если бы продать дом… Но он требует серьезного ремонта, и сейчас нет спроса на такую недвижимость… Нет, все бесполезно.

4

Написать письмо Питеру было мучительно трудно. Письмо получилось беспомощным. Что она могла сказать в оправдание своей измены?

Ответ Питера был совершенно в его духе. Селия разрыдалась над ним.

«Не вини себя, Селия, – писал Питер, – я сам во всем виноват. Это моя проклятая привычка откладывать все в долгий ящик. Мы все такие, мы всегда опаздываем на автобус. Я хотел как лучше, чтобы ты вышла замуж за богатого человека, а ты влюбилась в бедняка еще хуже меня.

Конечно, он очень самоуверенный и честолюбивый, поэтому ты на него и запала. Я, идиот, должен был хватать тебя в охапку и везти с собой. Твой Дермот больше мужчина, чем я, и ты поступила правильно. Желаю вам счастья. Обо мне не беспокойся, это мои персональные похороны, а не твои. Благослови тебя Бог, любовь моя…»

Ах, милый, славный, добрый Питер! «Я всегда была бы счастлива с Питером», – подумала Селия.

Зато с Дермотом не приходилось скучать.

5

Год помолвки протекал бурно. Дермот мог неожиданно сообщить: «Теперь я вижу – твоя мать была абсолютно права. Мы слишком бедны, чтобы пожениться. Зря я сделал тебе предложение. Желаю тебе скорее меня забыть».

Через два дня он приезжал на мотоцикле и, сжимая в объятиях заплаканную Селию, заявлял, что он никогда ее не бросит. Что-нибудь изменится, стрясется, и они поженятся.

Тем, что стряслось, была война.

6

Для Селии, как и для большинства людей, война была чем-то невероятным. Убитый эрцгерцог, паника в газетах – все это проходило мимо ее сознания. И потом вдруг сообщили, что Россия воюет против Германии, Бельгия оккупирована. Невероятное стало реальностью. Дермот писал:

«Похоже, что и нас туда пошлют. Все говорят, что если мы ввяжемся, война закончится к Рождеству. Но я думаю, что это бодяга на два года, не меньше».

И затем – свершившийся факт: Англия вступила в войну. Для Селии это означало только одно: Дермота могут убить.

Телеграмма: его не отпускают попрощаться, не может ли она с матерью приехать к нему?