Неоновые росчерки

— Амалия, — осторожно и кротко проговорила я, — но у меня есть родители… Отец и мать. Что, тогда выходит…

Я не могла это произнести. Это было выше моих сил.

— Нет, тебя не удочеряли. Твои родители настоящие. Но они… хм… Таких, как они называют Скованными.

— Скованными? — суть скривившись, переспросила я. — В каком смысле?

— Им от рождения заблокировали почти все сверх естественные умения, которые присущи Первым. Сделать это можно лишь в младенческом возрасте, потом уже невозможно.

Это было ещё бредовее, чем версия о том, откуда я родом.

— Мои родители ничего подобного мне не рассказывали.

— И не могут, — хмыкнула Амалия, — они вряд ли даже подозревают, кто они на самом деле.

— А кто же их запечатал?

— Твоего отца, насколько мне известно, запечатала твоя прабабушка.

— Моя прабабушка умерла в сорок третьем году! — попыталась оспорить я.

— Нет, — усмехнулась Амалия, — она оставила твою бабушку, потому что… появились неотложные дела, которые требовали её вмешательства.

Она помолчала, я увидела в зеркала заднего вида её таинственную и лукавую улыбку.

— Я присутствовала при этих самых обстоятельствах, Ника. И лично знаю твою прабабушку.

— Может быть вы тогда знаете и моего прадеда? — слегка холодновато спросила я.

Её заносчивость меня несколько коробила и раздражала.

Амалия внезапно погрустнела.

— Ты уверена, синеглазая, что хочешь говорить об этом в присутствии Стаса?

Корнилов непонимающе оглянулся на меня, затем посмотрел на Амалию.

— Вы, о чем, черт побери?

Я понимала, что после этого вопроса пути назад у меня нет. Да и вообще скрывать от Стаса какие— то личные тайны почти не имеет смысла.

— Ника, — голос Стаса звучал настойчиво и даже требовательно.

— Я знала и твоего прадеда, — вздохнула Амалия.

— А что с ним было? — спросил Корнилов. — Он тоже из этих… Первых?

— Нет, он полукровка, — покачала головой наша со Стасом, собеседница. — Но это не помешало ему с женой явить на свет Носителя гена Первых, который, в свою очередь, произвел на свет отца Ники.

Голова шла кругом, я была категорически не готова услышать здесь и сейчас такое количество новой и шокирующей информации!

— И это всё? — с подозрением спросил Стас.

Амалия хмыкнула и громко спросила:

— Это всё, Ника?

Я мысленно отругала себя за ехидный и неуместный вопрос о прадеде, о личности которого пообещала молчать до старости.

— Стас, мой прадед, он…

Я нервно сглотнула.

— В общем… ты же знаешь, что моя бабушка, она…

— Немка, — кивнул Стас, — я в курсе. Ты говорила. И что? Твой прадед и прабабушка тоже немцы? В этом нет ничего не обычного.

Он нервно усмехнулся.

А вот мне было не до смеха.

— Стас, он был не просто немцем… Он воевал…

Я заметила, как Корнилов мгновенно напрягся.

— Где именно? — спросил Стас.

Чёрт возьми! Ну зачем! Зачем я ляпнула вопрос про прадеда?! Хотела проверить Амалию? Поймать её таким дебильным способом на лжи?! Но ведь ежу же ясно, что она не врёт! Или, как минимум, врёт не обо всём!..

— В Северной Африке, — тихо пробурчала я.

Вот блин, я совсем не так представляла себе раскрытие одной из самых сокровенных своих тайн! И вообще сейчас не место и не время!..

— В Северной Африке воевали англичане и американцы, — недоуменно проговорил Стас. — Немцы их там два года гоняли, как идиотов и однозначно добили бы, будь у них больше ресурсов…

— Ну, вот, мой прадед он и был… среди тех, кто… гонял, — тихо ответила я.

Амалия улыбнулась, а Стас молчал.

— Вот оно что, — проговорил он неожиданно спокойным голосом. — Он…

Стас прокашлялся и произнес.

— Он случайно не был на командующей должности?

Ответом ему было мое молчание.

— Вот так, значит… — пробормотал Стас и вздохнув, спросил — Ника, прости, а это не он… вынужден был в машине покончить жизнь самоубийством, когда его заподозрили в неверности рейху?

— Он, — призналась я.

Конечно, я понимала, что Стас догадается о ком речь. Историю он знал достаточно хорошо и слышал про того, кто с лисьей хитростью выигрывал сражения среди раскаленных песков Африки.

— Неожиданно, да? — поддела Стаса Амалия.

Корнилов одарил её долгим холодным взглядом.

— Со всем, что ты сказала выше, тайна личности прадеда Ники не идёт ни в какое сравнение.

— Ну, ещё бы! — фыркнул Амалия. — И кстати, ещё немного о главном. Синеглазая, насколько мне известно, твоя прабабка обладает даром переносится в прошлое людей, используя их эмоции и чувства? Ты это тоже умеешь?

Да сегодня, чёрт побери, просто ночь Открытий!!!

— Прошлое? — переспросила я и подалась вперёд, ближе к сидениям, — но я вижу воспоминания…

— Нет, нет, — замотала головой Амалия, — ты их проживаешь, Ника. А прожить воспоминания другого человека физически невозможно. Зато, для тебя, реально пережить его прошлое, что-то, о чем у него сохранились резонансные и крепкие воспоминания. Понимаешь разницу?

Да, разницу я понимала… Особенно после случая с Никитой Ожеровским.

— Амалия, — чуть прокашлявшись, проговорила я, — а если я…

Я не знала, стоит ли ей говорить о том, что я сделала, пребывая в прошлом Никиты Ожеровского.

— Если я вмешалась в действие прошлого…

— Что именно ты натворила? — быстро спросила Амалия.