Неопознанный взрыв

- Дед,дай полтиник на мороженное, - ворвался в размышления гнусавый мальчишеский голос. Не выпрашивающий - требующий. Дескать,не дашь пожалеешь.

- А гуся не хочешь?

Федорчук снял перчатку и состроил "двухэтажный" кукиш. Такой выразительный,что парнишка стал заикаться.

Сразу же из-за ближайшего ларька вывернулись два мордоворота. Как принято,в поддатом состоянии.

- Детишек забижаешь,падло! - заревел один из них раззадоренным быком. - Сейчас мы тебя сделаем...

"Сделать" пожилого полковника не удалось - появились новые действующие лица.

Не теряя времени на увещевания,Митяй мигом отправил "быка" в нокаут. Точно таким же образом расправился с его дружаном Юрка. Вся компания, включая пацана, требующего "подаяние",матерясь и размазывая кровавые сопли, убралась за ларек.

- Во время подоспели... Спасибо... Если признаться честно, я приготовился - на кладбище... Ладно,отставить... Поехали к Оглобле...

- К кому? - не понял Андрей.

- Оглобля - курсантская кличка Окунева, - пояснил Федорчук. - Твой отец - Федун,вот мне не придумали,так и хожу Володькой Федорчуком...

- Обидно,небось, - с"ехидничал Юрка. - Все - с кличками,а вас обошли.

- Ничего не поделаешь - приходится терпеть, - смиренно,будто монашек, признался отставник. - Не придумывать же самому...

Посмеиваясь друг над другом,незаметно добрались до дома,в котором живет Окунев. Но если Митяй и Юрка беззаботно шутили,то Панкратов не мог отделаться от чувства тревожного ожидания. Ему казалось,что пассажир, сидящий напротив,слишком упорно глядит в его сторону. У другого из хозяйственной сумки выглядывает завернутая в тряпку труба - не автомат ли? Женщина держит на коленях подозрительный пакет - возможно,взрывное устройство.

Андрей честил себя неврастеником,хлюпиком,психопатом, но "психотерапия" не помогает - тревога прочно укоренилась в сознании. Окончательно успокоился только в квартире журналиста.

- Что произошло?

Окунев молчал. Нелегко признаваться в трусости! Хоть он и отставной, но все же - полковник,человек,отдавший добрую половину сознательной жизни армейской службе. Как-то не вяжется: полковник и - трус!

- Что же,все-таки,случилось,Никита Савельевич? - подстегнул журналиста Панкратов.

- Кто это с тобой? - угрюмо спросил Окунев,кивая на Митяя и Юрку. Можно - при них?

- Не можно,а нужно! Митяй - мой брат,Юрка - брат Митяя, - облегченно рассмеялся Андрей. Наконец-то молчун ожил. - Говорите смело. Желательно,с подробностями.

- Братья,значит? - скупо улыбнулся Никита Савельевич,будто выдавил улыбку на сухие старческие губы. - Ну, что ж,и такое бывает... Вот подробностей,боюсь,не услышишь. В зашибе тогда я был - не до деталей. Дай Бог,унести ноги...

Под аккомпанимент доносящихся с кухни кулинарных рецептов, которыми хозяйка одаривала дотошного Федорчука, журналист начал нелегкое повествование. Первые фразы дались нелегко - со спотыканиями, неожиданными остановками,множеством слов-паразитов. Видите ли... Такая история... Вот какое дело...

Потом разошелся. Сработала привычка журналиста выцеливать в изложении тех или иных событий главное. Теперь он не стыдился своей трусости,даже,не без кокетства,выпячивал ее... Да,действительно,боюсь,что из этого? Пожилой человек,можно сказать - старик,доживающий отведенный ему природой срок... Да и кому хочется погибать от руки нелюдей?...

Будто покровительственно похлопывал позорную трусость по плечу.

Окунева не перебивали. Прервав кухонную беседу,хозяйка и Федорчук на цыпочках вошли в комнату и стояли у стены. Митяй и Юрка многозначительно переглядывались. Андрей расхаживал по комнате,похрустывая суставами пальцев.

Короткий рассказ завершен. Окунев умолк и с надеждой поглядел на сыщика.

Андрей что-то шепнул Юрке,тот ответид понимающим кивком и покинул комнату. В прихожей негромко хлопнула дверь.

- Ну,что я могу посоветовать?...Скажите,Никита Савельевич,вы не хотите... подлечиться? Вместе с супругой?

Федорчук ехидно заулыбался. Знал старый "психолог" об отврашении Оглобли к любым видам лечения, начиная с посещении гарнизонной поликлинники и кончая пребыванием в госпиталях. Сейчас Никита выдаст советчику! По полной курсантской норме. Дай-то Бог,чтобы - в приемлемых выражениях.

Губы Окунева дрогнули,в выцветших стариковских глазах заплясали бесовскме огоньки. Все,сейчас сорвется в штопор!

Сорвался!

- Ты,Андрюха,лучше батьку своего,Федуна,лечи. А я - давно уж леченный-перелеченный,мне твои поликлиники ни к чему! Ишь что придумал: задницу врачихам подставдять под укольчики...

- Погодите горячитьчя,Никита Савельевич,дослушайте до конца. Я ведь вас не перебивал...

Ворча и отфыркиваясь на подобии кипящего самовара, Окунев поворочался, поудобней устраивая худющую фигуру на жестком диване,и затих.

- Для вас нынешний климат Москвы,как бы это выразиться помягче,вреден. Оформляйте семейную путевку в санаторий и уезжайте. Куда - не имеет значения,лишь бы подальше от Москвы...

- Свежим воздухом подышишь, - привычно вписался в разговор Федорчук, ванночки попринимаешь,на курортных дамочек полюбуешься...