Непобедимые

Весна радовала даже с поправкой на то, что на политическом фронте все было чрезвычайно напряженно. Китай, который получал от России регулярные отчеты о том, как продвигается расследование инцидента с взрывом, неожиданно выдумал новое требование. Буквально вчера посол передал официальную ноту от Генерального секретаря ЦК Коммунистической партии Китая. В ней говорилось, что Китайская Народная Республика требует выдать ей для судебного разбирательства главного конструктора Иосифа Степановича Коломийца. Официальной причиной инцидента, по их версии, значилась преступная халатность. На самом деле президент четко понимал: Китаю нужен этот ученый. Коломиец был великолепным специалистом. Можно было не сомневаться, что жители Поднебесной, осудив его на пожизненное заключение, постараются вытрясти из него все знания, какие только смогут. А еще лучше — заставят его работать на себя. И ведь у них это получится. Иосиф Степанович — человек пожилой, ему будет сложно отказаться от сотрудничества.

Впрочем, как раз все это было чисто гипотетически — Орлов не собирался отдавать конструктора Китаю ни под каким давлением. Иосиф Степанович был национальным достоянием, которым ни в коем случае нельзя разбрасываться. Чтобы сберечь его, президент вызвал генерала Каратаева, с которым предполагалось обсудить, как именно это сделать.

Генерал сообщил, что у него наконец-то появились серьезные результаты в расследовании. Вполне возможно, что получится и вовсе утереть узкоглазым нос. Хотя — нет, с Коломийцем придется что-то решать. Узкоглазые от него не отцепятся, раз уж обвинение предъявлено. К сожалению, Николай Ильич сам дал им слишком серьезный карт-бланш.

Антон Иванович Каратаев появился точно по расписанию. Президент пожал ему руку, предложил сесть, сам налил коньяку в пузатый бокал и связался с обслугой, чтобы в кабинет доставили кофе.

— Ну, рассказывайте, как у вас дела продвигаются, — сказал Орлов, пригубив свой коньяк.

— Сдвинулись наконец-то, — усмехнулся Каратаев. — Но обо всем по порядку. Сначала — о «кроте», который слил нашим противникам и меня, и Евгения Рогова. Собственная безопасность вычислила его по звонкам с телефона одного из уничтоженных мной боевиков, которые напали тогда, в промышленной зоне. Доказательства косвенные, но особисты считают, что их более чем достаточно.

— Вы с ними согласны?

Генерал Каратаев пожал плечами.

— У нас с ними разные сферы деятельности и разные уровни профессионализма. Если они считают, что собранных улик достаточно, то я условно соглашаюсь. Тем более что они задумали какую-то комбинацию, которая должна окончательно подтвердить или опровергнуть предположения относительно предательства полковника Маковецкого.

— Маковецкий? — грустно переспросил Николай Ильич. — Очень полезный человек. Очень толковый работник, умный и сообразительный. Как он оказался по другую сторону баррикад?

— Вполне возможно, что он решил, что слишком умный и спокойно обведет нас вокруг пальца. Естественно, так бывает нечасто, но пробовать никто не запрещал. Человек, пошедший против своей присяги, четко понимал: он играет с огнем и скорее всего — обожжется, а то и вовсе сгорит.

Президент развел руками.

— Хорошо, значит, «кротом» занимается собственная безопасность. А как насчет остального?

Антон Иванович вытащил из кейса несколько фотографий — это были убитые бойцами майора Скобелева наемники. На одной из фотографий было мертвое лицо Ляо Бена.

— Вот, эти парни напали на нас в Монголии. Мы сначала подумали, что они работают на Китай, — уж очень главный похож на азиата. Но потом провели опознание и выяснили, что этот человек к Китаю не имеет никакого отношения. Разумеется, за вычетом того, что он в этой стране родился. Звали этого человека Ляо Бен, за спиной у него достаточно бурное прошлое, правда неожиданно прервавшееся лет десять назад.

— В каком смысле «прервавшееся»? — спросил президент.

— До того времени за Ляо Беном числится немало интересных деяний, начиная с работы на гонконгскую триаду и заканчивая карьерой наемника, воевавшего за любую страну, которая платит хорошие деньги. А после — он вдруг исчезает из сводок международных полицейских организаций и органов безопасности.

— И что с ним стало? Он же не на пляже нежился все это время? — усмехнулся Орлов.

— Разумеется. У ФСБ имелись связи в среде так называемых коммерческих наемников — людей, которые работают на частные корпорации. Через них мы выяснили, что все эти годы Ляо Бен работал на небольшую фирму «Юникс-лайн», зарегистрированную в офшоре на Каймановых островах.

— Что за контора? — спросил Орлов.

— А вот тут, Николай Ильич, мы подбираемся к самому интересному. За эту часть расследования можно сказать отдельное «спасибо» Евгению Рогову.

Вы приблизительно в курсе, чем занимался парнишка?

— Ну, в самых общих чертах. Так что, если вы повторите мне все, я ни капли не обижусь, — улыбнулся Николай Ильич.