Непобедимый. Право на семью

За два прошедших года научилась это делать напоказ, каким бы ни было настоящее внутреннее состояние. Заставлять других волноваться, будь то Егорка, Мира, папа, мама или Саульские — ни к чему.

— Ну, может, ты и права… Я просто, кажется, все это время с ужасом ждала, когда эта тайна откроется. Готовилась к армагеддону! Но, признаться, все не так страшно, как я ожидала.

Я киваю, потому что сказать ничего не могу.

Отправив запеканку в духовку, быстро убираюсь и приглашаю Миру в гостиную. Все еще немного странно себя чувствую, распоряжаясь в Мишиной квартире. Но он ведь сам велел считать это место своим домом.

— Так ты будешь переводиться обратно? — спрашивает подруга чуть позже, пока смотрим фильм. — Мне кажется, нет смысла вообще.

— Почему это?

— У Миши в ноябре тренировочный лагерь стартует. Даже в конце октября, по-моему. Не думаешь же ты, что он к тому времени наиграется в отца? Уверена, что захочет, чтобы вы с Егоркой летели с ним в Майами.

Я хмурюсь. Мира, безусловно, тот еще предсказатель, но доля истины в ее словах все же есть.

— Ничего подобного мы не обсуждали, — говорю я. — Думаю, какой бы сильной моя вина не была, Миша должен понимать, что у меня своя жизнь есть, и ездить за ним по миру я не могу. Не обязана.

Подруга задерживает на моем лице какой-то странный взгляд и снисходительно буркает:

— Ну-ну… Думай.

— Что ты хочешь сказать?

— Ты такая наивная, Полин! Это в тебе неискоренимо.

— Да почему наивная, Мир? Ну не заставит же он меня? — возмущаясь, повышаю голос. — Сейчас Миша никакого влияния на меня не имеет. Даже если он и попросит лететь с ним в Майами, я имею право отказаться.

— Угу-угу… Полетишь, как миленькая, принцесса Аравина!

— Никуда я не полечу! Вот не выдумывай, Мирослава Тимуровна!

— Ты, Полина, похоже, забыла про Мишино умение правильно подходить к тому, что он хочет получить.

— Да что ты? А ты забыла, что я ему уже отказывала. Причем, находясь в куда более явном уязвимом положение.

— Пфф… Тогда ты его просто застала врасплох — вот это признаю. Не ожидал он, что ты в последний момент соскочишь.

— Кажется, я поспешила с выводами! Я по тебе совсем не скучала, Мирочка!

— И эта фраза сейчас только подтверждает, что ты сама себя обманываешь!

Ответить не успеваю. Вздрагиваю, когда открывается входная дверь. Почти сразу же пространство прорезает звонкий голос сына.

— Еще пойдем?

Тихомирова, как обычно, не слышно. Наверное, ответ положительный. Егорка начинает допытываться:

— А когда?.. Скоро?.. Завтра?.. Да!

Я поднимаюсь и машинально отряхиваю одежду. Как ни стараюсь контролировать сердечный ритм, он сбивается. Особенно, когда Миша заходит в гостиную, и мы встречаемся взглядами. Лишь на мгновение, потому что я сразу же увожу свой. Не могу выдержать того, что неизменно вижу в глубине его глаз.

Он меня ненавидит.

Я всеми силами пытаюсь наладить отношения. Готовлю на всех, интересуюсь настроением, сама что-то рассказываю. Но взгляды, которыми Тихомиров меня каждый раз одаривает, красноречивее любых слов свидетельствуют: ничего не изменилось. И, кажется, не изменится никогда. Потепление между нами невозможно. Он меня не прощает.

— Привет, мамочка!

— Привет, сынок! — поднимаю малыша на руки и заглядываю в его счастливые глаза. — Как ты провел день?

— Круто! — выкрикивает Егорка.

А я, не задумываясь, поддерживаю:

— Бомба?

— Бомба! — повторяет сын и смеется.

И снова удостаиваюсь этого тяжелого Мишиного взгляда. В груди заламывает так, будто там какой-то физический непорядок случается. Причем все сразу воспаляется — и сердце, и легкие, и нервные волокна.

— Так, ладно, мне пора, — подскакивает Мира, не дожидаясь окончания фильма. — Всем пока!

Так же быстро идет в прихожую. Я, прижимая Егора, спешу проводить, потому что возникает впечатление, что она не собирается дожидаться.

— Завтра встретимся? — спрашиваю, когда подруга уже обувается.

— Ну, да… Наверное… — бросает рассеянный взгляд. — Наберешь мне. Все, не скучайте!

Дверь громко хлопает, и мне приходится возвращаться. Перевожу дыхание, натягиваю улыбку и иду.

— Надеюсь, что вы проголодались, — заставляю себя смотреть на Тихомирова. — Я приготовила овощную запеканку по рецепту твоей мамы.

— Нет, я не голоден, — высекает Миша холодным тоном. — Спасибо.

По моей коже срывает дрожь, настолько пробирает морозом его голос. Взгляд же, который я неумышленно ловлю, напротив, жаром опаляет.

Неужели гнев внутри него никогда не утихнет? Сколько я смогу это выдерживать?

— Ты… — выговариваю я и неосознанно притормаживаю. Прежде чем продолжить, совершаю глубокий вдох. — Завтра после тренировки будешь дома? Я хочу поехать в университет. Останешься с Егором?

— Да, — отвечает тем же резким тоном. — Около двенадцати вернусь.