Непокорная фрау Мельцер

Он не успел углубиться в свои размышления, потому что Юлиус поспешил к двери. Лиза пришла на завтрак. С розовыми щеками и довольной улыбкой она вошла, кивнула всем и села. Юлиус, который не приготовил для нее приборы, сразу засуетился, ставя для нее чашку, тарелку и кладя салфетку.

– Мне очень жаль, фрау фон Хагеман. Я не знал, что вы спуститесь к завтраку.

– Все в порядке, Юлиус. Успокойтесь. Спасибо, кофе мне не надо. Есть чай?

Алисия погладила ее руку, желая знать, спит ли малыш. Пил ли он. Согласна ли она взять Розу Кникбайн на виллу, ведь она хорошо зарекомендовавшая себя няня.

– Няню – да! Но мне не нужна кормилица, мама. Я просто лопаюсь от молока.

Лицо Серафины застыло от этих слов, Пауль тоже не считал эту тему очень уместной за столом. С другой стороны, он радовался материнскому счастью Лизы. С мужем или без – казалось, впервые в своей жизни она была полностью довольна собой. С безмятежным выражением лица она села на свое место, позволила матери намазать маслом булочку и мешала сахар в чашке чая.

– Если я правильно поняла, Додо и Лео придут в гости после обеда, верно? Ты уже придумал, что будешь с ними делать, Пауль?

Почему все члены семьи считали обязанным поднимать с ним этот щекотливый вопрос?

– Я еще не пришел к окончательному решению, – угрюмо ответил он.

– Додо, наверное, захочет посмотреть самолеты, а у Лео на уме только одно: играть на фортепиано, – добавила Лиза с язвительной улыбкой.

– Дети с раннего возраста должны научиться уважать желания своих родителей, – поучала Серафина. – Им это может не всегда нравиться, но это необходимость. Мы же не хотим вырастить революционеров, верно? Пунктуальность, трудолюбие и прежде всего чувство долга – вот залог успешной жизни.

– Вы правы, дорогая Серафина, – заметила мама, прежде чем Лиза успела возразить.

– Я также считаю, что мы должны учитывать прусские методы в воспитании наших детей.

Лиза сосредоточенно чистила яйцо на завтрак. Пауль хранил молчание. В принципе, в этих заявлениях не было ничего плохого. Хотя…

– Если вы не возражаете, дорогой Пауль, я бы хотела взять детей на прогулку, – предложила Серафина.

– Очень мило, – согласилась мама. – А после мы вместе посидим за чашечкой кофе и поиграем в «Приятель, не горячись».

– О да, они будут в восторге! – иронично заметила Лиза.

– Моя дорогая Лиза, – заговорила Серафина с мягкой улыбкой. – Тебе еще многое предстоит узнать о воспитании детей.

Лиза жевала булочку с маслом, молча глядя на Серафину. Наступило неловкое молчание, когда со второго этажа послышался детский плач. Лиза хотела встать, но Серафина мягким, но уверенным жестом взяла ее за руку.

– Нет-нет, так не пойдет. Ты должна приучить своего сына к фиксированному распорядку, Лиза. Иначе из него вырастет маленький тиран.

– Но он же голодный!

Госпожа фон Доберн аккуратно сложила свою салфетку и поместила ее рядом с тарелкой.

– Он не умрет, если будет реветь даже целый час, Лиза. Это укрепит легкие.

Пауль подозревал, что сейчас что-то будет, в конце концов, он знал свою сестру. Лиза накапливала гнев и потом обычно взрывалась, когда этого уже никто не ожидал.

Посуда задрожала, целый кофейник чуть не опрокинулся с подноса, когда Лиза ударила по столу обоими кулаками.

– С меня хватит! – воскликнула она, сердито оглядывая всех вокруг.

– Лиза! – испуганно произнесла мама. – Прошу тебя.

Но Лиза не обращала на нее внимания.

– Ты можешь водить маму и Пауля за нос, Серафина. Но ты не будешь диктовать, как мне обращаться с моим ребенком!

Серафина дышала так учащенно, что можно было опасаться, что она вот-вот упадет со стула.

– Но Лиза, возьми себя в руки. Алисия, дорогая, сохраняйте спокойствие. Женщины в послеродовый период склонны к истерике.

Это было неправильное слово в неподходящее время, потому что теперь она по-настоящему разозлила Лизу.

– Может, хватит прятаться за мамой, ты, подлая змея! – закричала она пронзительным голосом. – Мари абсолютно права. Ты – подлая интриганка! С тех пор, как ты поселилась в этом доме, здесь только одни беды и раздоры! – Лиза теперь была похожа на Эринию – древнегреческую богиню мести. На упитанную богиню мести. Серафина взглядом, ищущим поддержку, посмотрела на Алисию, затем на Пауля. Он почувствовал необходимость успокоить Лизу, но не мог вставить ни слова. – Я скажу тебе кое-что, мама, – продолжала Лиза, сердито фыркая в сторону Серафины. – Отныне я не желаю есть в присутствии экономки. Если ты и дальше будешь принуждать меня, я заберу своего ребенка и перееду к Китти на Фрауенторштрассе!

Пауль видел, как мама замерла и клубничное варенье вытекло из булочки на ее тарелку.

Пауль предпринял осторожную попытку вмешаться:

– Пожалуйста, Лиза. Не надо драматизировать ситуацию.

– Я совершенно серьезно, Пауль! – повернулась к нему сестра. – Я сегодня же соберу свои чемоданы!

– Нет, – с внезапной решимостью сказала мама. – Ты не сделаешь этого, Лиза. Я не позволю тебе. Серафина, мне очень жаль.