Непокорная фрау Мельцер

– Мы хотели бы поговорить с господином Себастьяном Винклером, – сказал Пауль, которому с первого взгляда не понравилась эта костлявая женщина.

Ее лицо выражало крайнее недоверие и неприязнь. Она обменялась взглядом с сапожником, вероятно, ее мужем, и недовольно нахмурила брови. Ага – ясно, кто в этой сапожной мастерской носит штаны.

– Что вы от него хотите?

Вопрос прозвучал весьма прохладно. Но по крайней мере, было понятно, что искомый находится где-то поблизости.

– Мы хотели бы сообщить ему кое-что и немного поговорить. Нет повода для беспокойства, дорогая фрау Винклер.

Пауль изобразил обаятельную улыбку, которая все-таки сработала, потому что выражение лица женщины смягчилось.

– Он порядочный человек и не сделал ничего плохого. – Она предостерегающе посмотрела на Пауля.

– Мы убеждены в этом, фрау Винклер. Он находится здесь, в Гюнцбурге?

Она снова обменялась взглядом с мужем, который продолжил усердно стучать молотком. В сапожной мастерской был только старый стол, покрытый всевозможными обрезками кожи, лежали инструменты и ящики, полные гвоздей. Рядом с сапожником стоял деревянный брусок, тут же валялись подошва и незаконченный ботинок из черной кожи. На стенах повсюду висели щипцы, шила и ножницы всех размеров, а также другие инструменты, назначение которых было известно, вероятно, только сапожнику. В углу стояла чугунная печь с трубой, уходящей в потолок; когда-то белая, стена за ней была черной от копоти.

Поскольку жене сапожника не ответила на вопрос, они некоторое время стояли в нерешительности, пока Мари наконец не взяла инициативу в свои руки.

– У вас есть в продаже сандалии, фрау Винклер? – с интересом спросила она, взяв в руку одну из женских туфель с полки, чтобы посмотреть на подошву.

– Сандалии?

– Да, – улыбнулась Мари. – С ремешками и небольшим каблучком. Их носят без чулок. Конечно, только летом.

– Мы такое не делаем.

– О, для вашего мужа это, конечно, пустяковое дело. Может, я нарисую вам, что имею в виду?

И тут же она исчезла вместе с костлявой госпожой Винклер в соседней комнате, где, очевидно, находилось своего рода бюро. По крайней мере, при свете электрической лампочки на потолке Пауль мог разглядеть стол и кучу бумаг на нем. Мари без умолку болтала, рисуя туфли с ремешками и каблуками и объясняя, что летом это будет в большой моде. Она сказала, что руководит ателье мод в Аугсбурге и могла бы – если ей попадется удачный образец – оформить ряд заказов. Она подобрала нужный ключ, его умница Мари. Пауль увидел алчное выражение лица жены сапожника, она, вероятно, уже прикидывала, какие цены назначит аугсбургским горожанам.

– Ваш брат живет здесь, в Гюнцбурге? – тихо спросил Пауль сапожника.

– Его сейчас нет.

Теперь, когда сапожник вышел из-под прямого контроля своей второй половины, он стал более разговорчивым.

– А где он? Он нашел работу учителем?

Сапожник покачал головой и покосился в сторону задней комнаты, где Мари как раз представляла госпоже Винклер третий набросок. Женщина была впечатлена таким мастерством рисования.

– Учителя? Нет. Он занимается здесь бумажной работой и разносит готовую обувь. По субботам он подметает улицу. А потом присматривает за нашими мальчиками и учит их чтению и арифметике. Они уже ходят в школу, но там, видимо, не научились. Наверное, слишком тупые. – Он удрученно замолк и вернулся к своей работе.

Там, за дверьми, Мари рассказывала о паре черных туфель на шнуровке, которые ей когда-то сшили в Аугсбурге. Пауль посмотрел на жену сапожника, которая внимательно слушала, держа рисунки на свету. Его охватило подозрение.

– Так он живет здесь?

– Конечно. Наверху. Под крышей.

– Приходило ли ему за последние недели какое-нибудь письмо?

– Я не знаю. Эрика сама получает почту у почтальона.

– Так вот как.

Сапожник зажал губами новую порцию деревянных гвоздей и продолжил работу. Так что вполне возможно, что эта «добрая» женщина вовсе не передала ему письмо Лизы. Да и с какой стати? Деверь работал за комнату и питание, вел учет, выписывал счета, делал грязную работу и присматривал за детьми. Лучше и дешевле помощника она бы не нашла.

– И где он сейчас?

Сапожник кивнул головой в сторону входа.

– Должен вот-вот быть здесь.

Ага! Пауль, довольный, улыбнулся и сделал знак Мари, что человек, которого они ищут, уже близко. Мари на мгновение опустила веки – она поняла.

Им пришлось ждать Себастьяна Винклера еще 20 минут, и Мари уже успела нарисовать четыре новых эскиза, когда он, наконец, вошел в мастерскую.

Он показался Паулю довольно истощенным, к тому же хромал из-за ампутированной ступни, а его одежда не поддавалась описанию. Казалось, на нем все еще был тот самый рваный костюм, в котором он отправился в Померанию много лет назад.

Мужчина, несомненно, был шокирован, узнав их, но старался сохранить самообладание.

– Господин Винклер, – радушно произнесла Мари, протягивая ему руку. – Надеюсь, вы меня помните. Мари Мельцер. А это мой муж.