Непорочная для Мерзавца

После уроков, на кружке рукоделия, от нечего делать высосал половину стержня шариковой ручки, а вот эти следы на мне, похоже, остатки того, что не попало в рот.

— Химчистка с этим справится, — не очень уверенно подбадривает Вера, но я машу рукой, чтобы не выдать разочарование. Не хочу портить вечер своим кислым лицом.

Юля сразу предупреждает, что будет очень обижаться, если мы начнем скромничать, и заказывает дорого игристое вино, под которое предлагает взять красную рыбу, салат из свежих овощей. Я пытаюсь сказать, что не очень голодна, то Вера под столом наступает мне на ногу и я просто улыбаюсь и даже шучу, что Варфоломеев еще не в курсе, что его жена — транжира.

Но аппетита все равно нет. В голове блуждают мысли о прошлом, которое теперь кажется похожим на дурной сон, в котором я была Золушкой, о которой писали в модных журналах и светской хронике, но о которой забыли на следующий день после ее падения с Олимпа. Я благодарна Диме за то, что он стер наше расставание, сделал его «невидимым» для прессы и оградил от вещей, которые бы обязательно испортили мне жизнь. Учитывая послевкусие нашего расставания, я знаю, чего ему это стоило.

Глава шестнадцатая: Кира

— Я вытрясла из Варфоломеева свадебный подарок, — торжественно сообщает Юля после третьего по счету тоста.

Я почти ничего не ем, поэтому голова уже немного кружится. Делаю совсем маленький глоточек, фактически, просто макаю губы в колючую от пузырьков мускатную сладость.

— Мы летим на тропические острова! На десять дней! — Юля чуть не опрокидывает со стола тарелку, так активно жестикулирует. — Отель — пять звезд, все включено, три бассейна и один — с соленой водой! СПА!

Я сглатываю сухой комок непрошенных воспоминаний, которые, словно партизаны, начинают штурмовать мою голову из всех щелей. Пляж, песок, шум прибоя и воздух со вкусом тропических фруктов, сладкий до дымки в глазах. И жадный убивающий поцелуй, от которого хотелось плакать и добровольно взойти на плаху.

Тошно от самой себя, что в такой ответственный момент, не могу от всей души порадоваться за подругу. Потому что, словно назло, стоило вспомнить Габриэля, мне почему-то начинает мерещиться его запах, и я инстинктивно задерживаю дыхание. А потом его голос — сразу в оба уха, смех с хрипотцой, от которой пробирает по всему позвоночнику до самого копчика.

— Мне нужно в туалет, — бормочу я и комкаю салфетку до состояния бумажного шарика.

Это все нервы, от которых мой желудок снова подворачивает выплеснуть все, что я съела. Нервы — и обидные слова про уродину.

— Все хорошо? — беспокоится Вера, и уже поднимается, чтобы пойти со мной, но я успеваю ее остановить.

Я лавирую между столиками, натыкаюсь на женщину в дорогом костюме и бормочу извинения, когда она фыркает мне в лицо. Я вроде пытаюсь убежать от воспоминаний, от проклятого голоса, но он летит на меня скоростным экспрессом. И снова преграда на пути, на этот раз мужчина в костюме, правда, я не рискую поднять голову выше, потому что внутри бултыхается и булькает, как в ведьмином котле. Хочу обойти, но он поворачивается — и я со всего размаху налетаю ему на грудь. Пячусь, проклиная себя, что зачем-то накрасила губы красной помадой, и теперь мой «поцелуй» красуется прямо между третьей и второй пуговицей на белоснежной рубашке. Сомневаюсь, что отделаюсь просто извинениями.

— Мне так…

Я поднимаю голову и натыкаюсь на светло-янтарные глаза и злую усмешку в суточной щетине.

— …жаль… — по инерции заканчиваю фразу.

Габриэль. Под руку с расфуфыренной девицей в роскошном черном платье, но почему- то с лошадиным лицом. Нет, она красивая, но все равно похожа на лошадь, особенно, когда улыбается до самых десен, словно рекламирует зубную пасту. Зачем я смотрю на ее руку? Ту, которой она держит Габриэля под локоть, и на которой красуется здоровенный бриллиант в окружении своих более мелких собратьев.

— Привет, грязнуля, — выдыхает злость Габриэль и смазанным движением проводит по отпечатку моей помады. — Слепая, как всегда. И неуклюжая.

Его спутница оценивает меня взглядом и конечно же задерживается на чернилах от ручки. Почему, почему именно сегодня я должна выглядеть так, словно меня с креста сняли?

Нахожу силы взять себя в руки и, кажется, расплющиваю бедный бумажный шарик в ладони до состояния «почти потекла вода».

— Ну, в твоем гардеробе это не последняя белая рубашка, — говорю спокойно и вежливо. — надеюсь, не нанесла непоправимый урон твоему кошельку.

И я лучше выколю себе глаза, чем опущу взгляд на его правую руку.

Мне все равно, даже если за эти полгода он успел обручиться или жениться, и развестись и повторить тоже самое на бис. Это же Габриэль Крюгер, и в данный момент меня от него тошнит.

— У тебя что-то… вот здесь. — «Лошадка» тычет пальцем в свое брендовое платье в том месте, где у меня воротник, и улыбается так, что еще немного — и сквозь зубы пролезет раздвоенный язык.

— Спасибо, — цежу я и пытаюсь обойти их, но в последний момент Габриэль делает шаг в сторону, и я все-таки налетаю на его плечо. На этот раз, правда, не губами, а просто щекой.