Непорочная для Мерзавца

Эл «не в форме»: вместо костюма — темные потертые джинсы, белый свитер «в облипку». В широком вороте-«лодочкой» видны ключицы, на крепкой шее — короткий кожаный ремешок с синим плоским камешком.

Габриэль укладывает ладони в передние карманы джинсов, опускает голову, так, что темные волосы наглухо прячут взгляд. Мы проходим мимо: Алекс сдержанно кивает, я одними губами мямлю «Добрый вечер». Сил хватает только, чтобы продолжать улыбаться своему спутнику и держать спину ровно, словно меня позвоночником насадили на вертел.

— Ты снова ни хрена нормально не питаешь, Кира, — слышу знакомое бешенство в голосе.

— У меня все хорошо, — отвечаю я. Зачем? Какая разница, что он так говорит, это все равно лишь очередная порция оскорблений.

— Я так не думаю, грязнуля.

Понятия не имею, как у него это получается: одним словом снова заставить себя ненавидеть, жалеть, что я вообще думала о нем все эти дни и изо всех сил желать, чтоб он под землю провалился.

— Кира со мной, — спокойно, но уверенно встревает Алекс.

Габриэль дико усмехается, как будто аватар злого божества, и наклоняясь прямо к Алексу, раненым диким зверем хрипит:

— Тронешь ее — и я сыграю на твоих костях в «Ударь суриката».

— Большой злой мужик? — зачем-то продолжает его злить Алекс.

— Большой злой мужик, который будет ее трахать этой ночью, — огрызается Эл. — Но сначала, блядь, накормит, потому что с такими «кавалерами» она скоро будет тарахтеть костями.

— У тебя все нормально? — подается вперед Алекс. — Выглядишь каким-то больным уродом.

— Я замерзла, — пытаюсь влезть меду ними я. — Алекс, прости, у нас старые обиды, ты ни при чем. Давай зайдем внутрь?

Эл успевает вынуть руки и схватить меня за плечи, будто я — всецело его собственность.

Разворачивает, делает шаг вниз, полностью загораживая свой спиной. Если бы захотела — я бы запросто могла вцепиться зубами ему в затылок, потому что почти воткнулась в него носом.

— А теперь попробуй протянуть к ней руки, — бросает вызов Алексу. — И посмотришь, что я с ними сделаю.

Нормальная женщина на моем месте прямо сейчас взяла бы сумку и отлупила Крюгера по чему придется, и я в шаге от того, чтобы позволить себе эту выходку, но в памяти всплывает наша последняя встреча, и звук удара, и красная полоса на лице Эла.

Пальцы до боли сжимаются на сумке, пытаюсь выдохнуть, найти, за что уцепиться, чтобы сохранить равновесие и не сделать еще хуже. Я знаю, на что способен Габриэль Крюгер. И он нарочно провоцирует Алекса, чтобы превратить драку в огромное бетонное препятствие между нами. Придумал себе, что у нас с Алексом отношения, и теперь пытается просто испортить мне жизнь. Снова позорит, снова говорит глупости, как и не было этого месяца. Господи, неужели это я еще утром переживала, что мерзавец Эл даже не глянул в мою сторону? У мня случилось помутнение рассудка из- за болезни.

— Ты же не ее парень, — делает шаг к Габриэлю Алекс. Теперь они друг напротив друга, разделенные несколькими сантиметрами воздуха, в котором трещат невидимые молнии. — Ты же Габриэль Крюгер, да? Ты вообще женат, мужик, остынь.

— Ты слишком много разговариваешь, — бросает Эл и я вижу, как под тканью свитера напрягается его спина, мышцы перекатываются по плечам. — Просто вали на это странное веселье. Один.

— Но я не один, — не сдается Алекс.

— «Я не один» и «я с Кирой» — разные вещи, так что пошел на хуй отсюда, — неожиданно стеклянным голосом, говорит Эл. Только что бушевал — и вдруг, словно Океан забвения, совершенно спокоен.

— Хватит! — все-таки срываюсь я.

Нужно держать себя в руках, не забывать, что рядом — Эл, который тут же расковыряет любую моя слабость до размеров Вселенной, с удовольствием набросает туда мусора и раскаленной ненависти, а потом обильно польет презрением.

— Алекс, спасибо большое за помощь. — Пытаюсь вложить в улыбку всю мою искреннюю благодарность, которая действительно безгранична, но вряд ли получается хорошо. Челюсти сводит от желания вцепиться зубами в проклятый затылок Крюгера. — Я скоро подойду, хорошо?

— Уверена, Кира? — с сомнением переспрашивает Алекс.

— Да, конечно. — На самом деле я ни в чем не уверена, потому что, когда рядом Эл, произойти может все, что угодно: либо совсем ничего, либо катастрофа уровня пришествия всадников Апокалипсиса. — Со мной все будет хорошо.

— Она врет, придурок, — бьет холодом насмешки Эл, — я ее сожру с потрохами. Во всех самых поганых смыслах этого слова.