Неповторимый. Повесть о Петре Смидовиче

— Или наоборот, если Матрена отрастит и то и другое… Итак, батенька, с этого часа вы не Червинский, не Смидович, а просто Матрена. Хорошее русское имя. Вы довольны?

— Я просто в восторге, Владимир Ильич. — Смидович комично приложил руку к сердцу.

— Володя, а твой чайник уже перестал свистеть, — напомнила Надежда Константиновна.

— Ба! — воскликнул Владимир Ильич. — Конечно же там все давно выкипело. Придется начинать сначала.

К чаю пришел Мартов. Длинный, худой, сутулый, в черной, обсыпанной пеплом паре, в очках с выпуклыми стеклами, он выглядел нескладно, даже комично.

— Юлий Осипович, знакомьтесь. Это — Матрена, — весело сказал Ленин. — Не правда ли, я придумал чудесный псевдоним товарищу Смидовичу?

За чаем Владимир Ильич был весел, много шутил, пикировался с остроумным Мартовым, а затем вдруг снова обращался к серьезным вопросам — о событиях в России, о планах очередного номера «Искры».

— Петр Гермогенович, вы ведь довольно долго жили в Льеже. Почему бы вам не написать для «Искры» солидную статью о всеобщей стачке в Бельгии? — спросил Владимир Ильич. — Ведь там заваривается великая каша!

Смидович смутился:

— Простите, какой же из меня писака…

— Не прощу! Каждый социал–демократ обязан обладать даром излагать свои мысли на бумаге. Так что съездите в Бельгию, присмотритесь, что к чему, и пришлите статью. Мы ее дадим в одном из ближайших номеров.

Засиделись допоздна. На прощание Владимир Ильич пригласил Смидовича назавтра побывать в редакции «Искры».

— Если не трудно, зайдите за мной в читальный зал Британского музея в пять часов. Я сижу недалеко от входа.

На следующий день без четверти пять Смидович подходил к музею. После шума лондонских улиц было приятно очутиться на узенькой и тихой Музеум–стрит и увидеть в конце ее величественное здание, огражденное красивой железной решеткой. За ней виднелась колоннада, напоминающая древний афинский Пантеон. Затем был не менее величественный вестибюль, украшенный скульптурами великих мыслителей, и не менее знаменитые изваяния у входа в огромный круглый читальный зал со стеклянным куполом. От перегородки в центре зала, занятой справочными изданиями и каталогами, радиально расходились ряды столов, за которыми сидели читатели. Петр Гермогенович поискал глазами и увидел Ленина. Было без трех минут пять, и Владимир Ильич уже складывал свои бумаги и книги, лежавшие на полочке за столом. Без минуты пять он направился к выходу и у дверей столкнулся со Смидовичем.

— Здравствуйте, Петр Гермогенович! — сказал Ленин. — Люблю пунктуальных людей… Вы уже думали о статье, которую я вас просил написать?

Редакция «Искры» помещалась в здании английского социал–демократического еженедельника «Джастис» — «Справедливость», на Кларкенвилль–грин. Смидович увидел небольшой скучный двухэтажный особняк, зажатый между двумя высокими домами. Когда–то в нем помещалась кофейня, где собирались чартисты, потом клуб радикалов.

Ленин провел гостя в свой кабинет — маленькую узкую комнату' с единственным окном, выходящим во двор.

Петр Гермогенович выглянул в окно и увидел высокую серую стену противоположного дома и немного неба над ней, перечеркнутого колокольней.

— Редактор «Джастиса» мистер Квелч, — сказал Ленин, — предоставил нам свою типографию. Самому Квелчу пришлось потесниться. Вместо редакторского кабинета он довольствуется теперь уголком за дощатой перегородкой, а когда я захожу к нему, предлагает мне свой стул, так как для другого уже места нет. — Ленин обескураживающе улыбнулся. — Примерно то же и у меня. Здесь также не хватает места для таких приспособлений, как стулья.

Они снова разговорились — о газете, о намечающемся съезде, о русских корреспондентах газеты. И опять, как и вчера, на квартире у Ульяновых, Смидович почувствовал на себе добровольно принятую власть этого человека, которая отнюдь не угнетала, а доставляла удовольствие, — власть умного, широко мыслящего собеседника, никоим образом не желающего показать, что он выше тебя.

— Если вы не возражаете, — сказал Владимир Ильич, — я немного поработаю, пока доставят полосы.

Он тут же сел за стол и принялся читать рукописи статей, которые, перешагнув границы нескольких государств, попали наконец в Лондон.

Смидович с огромным интересом наблюдал, как работал Ленин. Читал Владимир Ильич быстро, с карандашом в руках и тут же, на ходу, правил. Одновременно он умудрялся перекинуться несколькими словами с гостем и услышать, что делается за стенами его кабинета.

— Ну вот и полосы принесли, — сказал он, отодвигая от себя статью. — Здравствуйте, Иосиф Соломонович, — приветствовал он вошедшего человека. — Пожалуйста, познакомьтесь. Это — Матрена из Марселя, тот самый товарищ, который занят отправкой литературы в Батум.

Петр Гермогенович пожал худую, перепачканную типографской краской руку наборщика «Искры» Блюменфельда.

— Разрешите… — Владимир Ильич нетерпеливо потянулся за еще мокрыми полосами и углубился в чтение,