Неправильный демон

Из имеющихся артефактов забрал себе белую жемчужину, дающую + 1 к силе магии и ментальной выносливости, и браслет кровавого когтя на + 4 к силе. Арбалетный болт с кристаллом, начинённым божественной магией, отправился в оружейную. Теперь я понимал, как инквизиторы смогли завалить ветапунгу, хорошо, что последний болт то ли не успели, то ли не смогли применить против меня. Оставшиеся артефакты я выставил на продажу: мантия инквизитора

: + 20 % к силе всех заклинаний белой и святой магии; меч правосудия: + 3 ко всем характеристикам, но только для охотников на демонов; молот божественного гнева: снижение на 15 % затрат маны на белую магию; кольцо истинного священника

: + 35 % к силе святой магии, + 10 к силе белой магии, – 50 % к силе всех остальных школ.

Закончив с артефактами, отправился в заклинательный покой. Наверное, меня настиг откат, кипящая утренняя энергия и жажда деятельности куда-то исчезли, захотелось упасть в кровать и заснуть, чтобы забыть о той щемящей пустоте, что поселилась в душе после письма администрации, но это тоже был не выход. А потому решил заняться простой и монотонной работой, но при этом требующей полной сосредоточенности и внимания к деталям, чтобы не оставалось времени на всякие посторонние мысли.

Расположившись в кресле, притянул к себе набор рунолога и шкатулку, которую недавно принёс Бэрримор. Открыв её, бросил на стол первый из простых стальных кинжалов. Я не собирался делать ничего сложного, руна возврата, и только.

За работой незаметно пронеслось пять или шесть часов. Из сорока кинжалов, сделанных для меня гномами, на столе осталось пятнадцать, а я щеголял опалёнными волосами и кучей мелких ожогов на руках. Если бы не природная защита от стихии огня, всё могло закончиться гораздо печальнее. Во время работы не раз возблагодарил великий рандом за свои предыдущие успехи, не представляю, что могло бы быть, если бы рвануло кольцо или перчатка. Наградой за труды стало возросшее на единицу только что взятое «Мастерство начертания», а также на второй уровень перескочил мой «Невольный создатель», но что изменилось в этом сомнительном достижении, система не сообщила. Зато при нанесении рун на метательные ножи выяснилось, что это достижение меняет каждую пятую вещь, хотя в данном случае могло сказаться то, что я вносил минимальные изменения в первоначальную вещь. В результате у меня было три ножа со случайными характеристиками: + 1 к точности, + 3 к атаке и 5-процентный шанс на промах.

Потянувшись, расслабленно выдохнул. Проверив расшифрованные за предыдущий день руны, добавил их в книгу и свернул окно системы. Ещё чуть-чуть – и надо будет перераспределять режим магического источника.

Выйти из заклинательного покоя не успел – прямо за дверью стоял Бэрримор, протягивая мне драконий доспех.

Глава 42

Враги предать не могут, предают только друзья

Захлопнув дверь, задвинул засов, хотелось, чтобы никто не беспокоил. Для любого игрока масштабируемый доспех – это любимая игрушка, а с учётом того, что в Землях я застрял, да и сражаться в основном приходится в первых рядах, он становился просто необходимостью.

Разложенные на полу алые латы поражали хищной красотой и выверенностью каждой детали. Растягивая удовольствие, не спеша надел чешуйчатые сабатоны[31], застегнул наголенники, удивляясь идеальной посадке, затем латно-чешуйчатые бёдра – оригинальная конструкция местных мастеров, непривычно, но очень удобно и полностью закрывает ноги, не оставляя мест, куда можно ткнуть точёной железкой. Накинул мелкочешуйчатую длиннорукавную кольчугу – я просто не смог подобрать более удачного названия для этого произведения искусства бронников, обтянувшего моё тело, словно вторая кожа. Чешуйки матово играли в свете лавовых светильников, и я стал похож на истинного демона, или драконида, как посмотреть. Поверх кольчуги застегнул что-то вроде короткой бригантины из костяных разноразмерных пластинок. Вес доспеха, идеально распределённый по телу, абсолютно не ощущался, а мне уже хотелось увидеть итог: плечи, шипастые локти, наручи заняли положенное им место, следом перчатки, к изготовлению одной из которых я сам приложил руку. На миг замер, рассматривая своё отражение в алой полированной кости забрала, и, наконец, надел шлем.