Непреодолимое черничное искушение

– А мы можем убрать отсюда эту бесценную сумку? – спросил он, подталкивая сумку, которая лежала у меня на коленях. И ямочки… снова появились ямочки.

– Конечно, – ответила я хрипло, поскольку была почти не в состоянии говорить. – Я положу ее на пол.

Но он уже потянул ее вверх. Вот только ухватил он ее неудачно, как-то боком, и неожиданно все содержимое сумки посыпалось из нее. Губная помада и карандаши разбежались по полу в разные стороны. Мой мобильник и целая куча мелочи вывалились на сиденье, а кошелек и айпод вместе с долларовыми купюрами полетели под ноги. И наконец, конверт с логотипом «Уинстон Рейд», на котором было написано «Мистеру Каммингсу», с письмом моей бабушки внутри – плавно спланировал на пол.

– Прости, – Рой начал торопливо собирать всю эту мелочевку. – Похоже, я совершенно не умею управляться с женскими сумками.

Я расхохоталась. И тут он поднял конверт с письмом бабушки – и я увидела, как улыбка сползает с его лица, сменяясь выражением тревоги.

– А это что? «Уинстон Рейд Дженнингс, адвокатская контора»?

– Ну да. Юридическая фирма, в которой я работаю, – я подняла айпод.

– Твоя юридическая фирма…

Он злился. А ведь он только что рисовал пальцами созвездие Ориона у меня на руке. И я не могла понять, в чем дело.

– Что случилось?

– Я понял, что ты делаешь, – глаза у него стали просто ледяные. – Мне следовало понять это с самого начала.

Я убрала в сумку телефон и помаду.

– Понять с самого начала? О чем ты говоришь?

Он помахал передо мной конвертом.

– Вот о чем я говорю. Засудить меня из-за причала – свалившись с него.

Причал. Засудить его. Что-то я явно не понимала.

– Я не понимаю, – сказала я. – Зачем мне тебя засуживать? Я упала, ты меня спас, – я хотела было добавить, что если бы уж я и хотела бы кого-то засудить, то имела бы дело с собственником причала и хозяином строительной компании, а уж никак не с ним, наемным работником. Но он не дал мне возможности это сказать.

– Вы, юристы из больших городов, – он презрительно покачал головой. – Вы все одинаковые. Никто не хочет больше брать на себя ответственность. Потому что ответственность подразумевает возможность ошибки. И вы тут как тут. Это все вы виноваты.

Мы все одинаковые? Мы во всем виноваты? Чего это он нападает на меня и на мою профессию?!

– Я все равно не могу понять, почему ты сердишься, – сказала я. – И мне крайне неприятен твой критический настрой в отношении меня и того, чем я занимаюсь.

Он показал на конверт.

– Ты адвокат. Адвокаты выдвигают иски. И ты сама сказала, что кто-нибудь может предъявить иск по поводу причала.

– Причала? – переспросила я. – О господи! Да я имела в виду только то, что его надо починить и укрепить!

Он покачал головой.

– Да нет, не это ты имела в виду.

Я почувствовала, как кровь бросилась мне в лицо. Он что, лучше меня знает, что я хотела сказать?! Да что он о себе вообще возомнил?

– Ты в корне не прав, – объявила я. – И то, что в этом конверте, не имеет к тебе ни малейшего отношения.

Рой прищурился.

– Ой, правда? Тогда почему же на нем мое имя, позвольте поинтересоваться?

– Твое имя?

– Да, мое имя. Каммингс.

Каммингс? Его что, зовут Рой Каммингс? О господи, у него та же фамилия… Теперь я начинала понимать. И теперь мне нужно было только объяснить ему, что он вовсе не тот «мистер Каммингс» с конверта. Не тот, которого я искала. И что я вовсе не собираюсь ни с кем судиться, а просто хочу выполнить предсмертную волю своей родной бабушки. Именно это мне и надо было сделать – просто объяснить. Но…

Я была слишком зла. Слишком зла. Поэтому я схватила свою сумку и выскочила из машины.

– Ты ничегошеньки не понимаешь! – крикнула я, стоя у дверцы машины, и голос у меня дрогнул. – Не знаешь ничего ни про юристов, ни про иски, а особенно – про меня. А я скажу тебе вот что: уж лучше быть адвокатом из Нью-Йорка, чем ограниченным придурком из Мэна, который делает поспешные выводы, не разобравшись в сути дела! – И я с силой хлопнула дверцей. – Увидимся в суде!

По дороге в «Виктори Инн» я просто кипела от злости. Надеюсь, он поверил, что я собираюсь подать против него иск! Надеюсь, это станет для него ночным кошмаром! Что за самовлюбленный ублюдок! Господи, какое счастье, что я не позволила ему себя поцеловать. О чем я только думала!

Дверь слегка скрипнула, когда я входила внутрь. В лобби было пусто, только мягко горели два светильника и светился голубым призрачным светом монитор Паулы. Я глубоко вздохнула и стала медленно выдыхать, стараясь успокоиться и привести себя в порядок.

И тут меня стукнуло: а что это за «не позволила ему поцеловать себя»? Подождите-ка минуточку. Я и не собиралась ему этого позволять! Этого и так никогда бы не случилось! Я бы остановила его, уже почти его остановила! Вообще-то я помолвлена, слава Богу. Мое кольцо лежит в комнате десять – или восемь? – какая разница, и у меня есть жених! Которого я люблю и который ждет меня в Нью-Йорке! Да-да, и он просто идеален: нет проблемы, которую он не мог бы решить, и он всегда великолепно одет, и он красивый, и он восходящая звезда в мире большой политики.