Читаем Непреодолимое черничное искушение полностью

Переднее сиденье машины нагрелось на солнце. Я опустила стекла и начала было настраивать навигатор, как вдруг поняла, что вообще-то он мне не нужен – я знаю дорогу к дому Каммингса и так. Он был совсем недалеко – очень скоро я свернула на нужную улицу и остановилась на подъездной дорожке к дому, рядом с зеленой «Ауди», который, как и прежде, стоял на своем месте.

Никто не ответил мне, когда я постучала в дверь. Я подождала минутку и постучала снова, но ответа вновь не последовало. Я барабанила в окна и заглядывала в них – никакой реакции, никаких следов чьего-либо присутствия. Куда этот человек уходит каждое утро? У него есть работа? Я вдруг стала вспоминать – не видела ли я где-нибудь поблизости «Макдоналдс» – говорят, они часто нанимают на работу пожилых и пенсионеров.

Я вынула конверт с письмом бабушки из сумки. Провела пальцем по имени адресата – «мистеру Каммингсу». И остановилась перед домом в нерешительности, пытаясь сообразить, что же мне делать дальше. Что ж, ладно, подумала я, нужно просто оставить письмо здесь. Ты сделала все, что было в твоих силах. Бабушка поняла бы.

К соседнему дому подъехала машина – белый «Вольво», из него вышла соседка. Я помахала ей рукой, но она не помахала в ответ, а направилась ко мне по лужайке Каммингса. На ней был черный топ на бретельках и узкие белые джинсы – и я отметила, что фигура у нее просто отличная. Остановившись перед крыльцом, она уперла руки в боки, словно чувствовала себя здесь хозяйкой.

– Вы кого-то ищете? – осведомилась она, задрав брови чуть не на самый верх лба и глядя на меня темно-карими глазами в упор.

Я так удивилась, что не сразу сообразила, как ответить.

– Ээээ… Да, я ищу мистера Каммингса, – выдавила я наконец из себя.

Она покосилась на конверт в моей руке.

– И что у вас с ним за дела?

Ну, это уже было слишком. Просто даже не верится, что люди бывают настолько бесцеремонными.

– Вообще-то мои дела с мистером Каммингсом касаются только меня и мистера Каммингса, – ответила я.

Она подалась чуть вперед, я почувствовала пряный аромат духов.

– Ну, я его соседка… и его друг. Я за ним… приглядываю.

– Это очень мило, – сказала я, в моем голосе отчетливо слышалось раздражение. – Но это личное дело, а я предпочитаю не обсуждать личные дела с кем бы то ни было.

Я положила конверт обратно в сумку и пошла прочь по лужайке. Да что она о себе думает?! «Я за ним приглядываю…» Теперь и речи не могло идти о том, чтобы оставить конверт здесь: я прямо видела воочию, как она вскрывает конверт, отпаривая его над чайником, и читает письмо. Нет, я пошлю его по почте из почтового отделения Бейкона или опущу его в почтовый ящик по дороге за городом – но ни за что не оставлю его здесь, под дверью…

Вернувшись в гостиницу, я сложила вещи в сумку. В ванной собрала все свои туалетные принадлежности, убрала зарядку для телефона и шнур от ноутбука, а потом сгребла в сумку всю косметику с полочки перед зеркалом.

Окинув комнату прощальным взглядом, я заметила тоненькую, с волосок, трещинку на китайском кувшине на раковине. Смешно, но до этого я ее не видела. Еще раз осмотрев ванную, я убедилась, что ничего моего здесь не осталось. В последний раз бросила взгляд на изображение парусника, уходящего в туманные дали – интересно, раньше я не обращала внимания, но, оказывается, у него было название: у него на боку синими буквами было написано «JE REVIENS».

«Я вернусь».

Закрыв дверь, я пошла вниз по лестнице.

В столовой шла оживленная подготовка к ланчу, когда я вошла. Паула вышла из вращающейся двери с кухни.

– Вы нас покидаете? – спросила она, покосившись на мою дорожную сумку.

– Да, – ответила я, чувствуя себя ужасно из-за того, что так и не сделала то, ради чего приехала. Последняя воля моей бабушки не была выполнена. – Мне пора уезжать.

Я вместе с Паулой подошла к стойке и расписалась в книге регистрации в колонке «Убывающие гости». Затем она провела моей банковской картой по считывающему устройству.

– Надеюсь, наш маленький городок не показался вам слишком скучным, – сказала она, когда я забрасывала ремешок от чехла для ноута на плечо. Я увидела лукавые искорки в ее глазах, как будто она подсмеивалась надо мной.

– Нет, все было чудесно.

Она взяла ручку и заложила ее за ухо.

– Что ж, может быть, еще как-нибудь вернетесь к нам.

Я пожала плечами и выдавила из себя улыбку:

– Вряд ли. Думаю, я закончила здесь со всеми делами.

Я покатила свою сумку к двери, которая сама захлопнулась за мной.

Перейти на страницу:

Все книги серии Тропою души: семейная история

Тропою ароматов
Тропою ароматов

Все женщины семьи Россини занимались изготовлением духов. Элену воспитала строгая бабушка, которая сразу почувствовала во внучке природный дар и силу, необходимые для продолжения семейной традиции, а кроме того, Лючия Россини была уверена, что именно Элена разгадает семейный секрет и отыщет рецепт «совершенного аромата», надежно спрятанный основательницей династии Беатриче Россини. Лишенная материнской любви, Элена чувствует себя брошенной и одинокой. Тепло, которого ей так не хватает, она находит в семье подруги, Моник… Проходят годы, Элене исполняется 26, и именно благодаря Моник она оказывается в Париже, в одном из самых престижных парфюмерных салонов французской столицы. Перед девушкой тысячи дорог, и никто не знает, куда они ее приведут. Какую же выберет Элена?..

Кристина Кабони

Современная русская и зарубежная проза

Похожие книги

Земля
Земля

Михаил Елизаров – автор романов "Библиотекарь" (премия "Русский Букер"), "Pasternak" и "Мультики" (шорт-лист премии "Национальный бестселлер"), сборников рассказов "Ногти" (шорт-лист премии Андрея Белого), "Мы вышли покурить на 17 лет" (приз читательского голосования премии "НОС").Новый роман Михаила Елизарова "Земля" – первое масштабное осмысление "русского танатоса"."Как такового похоронного сленга нет. Есть вульгарный прозекторский жаргон. Там поступившего мотоциклиста глумливо величают «космонавтом», упавшего с высоты – «десантником», «акробатом» или «икаром», утопленника – «водолазом», «ихтиандром», «муму», погибшего в ДТП – «кеглей». Возможно, на каком-то кладбище табличку-времянку на могилу обзовут «лопатой», венок – «кустом», а землекопа – «кротом». Этот роман – история Крота" (Михаил Елизаров).Содержит нецензурную браньВ формате a4.pdf сохранен издательский макет.

Михаил Юрьевич Елизаров

Современная русская и зарубежная проза