Непреодолимое черничное искушение

У меня перед глазами вдруг появился образ Хайдена, сидящего за своим письменным столом в костюме от Севиль Роу – возможно, в том сером, в тонкую полоску, в белой отглаженной рубашке и галстуке от «Гермес», том, голубом, с маленькими буковками по всей поверхности, такими малюсенькими, что их почти и не видно.

Никакого поцелуя бы не было.

Глава 7. Дом на Комсток Драйв

Снаружи что-то гудело… два длинных гудка. Потом тишина. И снова – длинный гудок.

Я с трудом разлепила веки и приоткрыла глаза. В комнате было темно, только слабые проблески света уличных фонарей чуть разгоняли ночные тени. Я повернулась на другой бок и попыталась снова уснуть, но у меня болела каждая клеточка, а голова просто раскалывалась от боли.

«Маргарита».

Я попыталась глотнуть, но во рту было слишком сухо.

«Маргарита».

Волосы прилипли у меня ко лбу, а пара склеившихся волосков каким-то образом оказались у меня во рту.

«Маргарита».

Стул. Кто-то стоял на стуле и орал.

Я пнула стул ногой.

Это же я стою на стуле и ору! О боже.

Люди хохочут. Люди поднимают бокалы. За меня. А я стою на стуле, тыкаю пальцем в кого-то из игроков в дартс. Несколько парней играют в дартс…

О-о-о-о-о-о-о-о.

Мой желудок совершил довольно болезненный поворот вокруг своей оси.

Там еще были сто долларов, и дырка в носу Бена Франклина, и спор, и я метала дротики, и Рой метал дротики, и…

Рой.

Там был Рой. Теперь я вспомнила. Мы бросали дротики, а потом мы танцевали тустеп и разговаривали о Тримми Тейлор и ее подтяжках лица, и мы ели мясной хлеб, и Скип все подносил нам коктейли, а потом Рой отвез меня домой и поцеловал…

Минуточку.

Я тут же открыла глаза, как только вспомнила: вот моя сумочка падает и из нее высыпаются всякие мелочи, летят на пол машины Роя. А потом он махал конвертом у меня перед носом – конвертом с письмом моей бабушки. Он решил, что я собираюсь с ним судиться. И его зовут Каммингс. И он пытался меня поцеловать.

Снаружи снова кто-то оглушительно загудел, мне захотелось высунуться в окно и заорать. А еще говорят, что в Нью-Йорке шумно и живут одни грубияны! Но орать я не стала – нужно было затратить слишком много сил для этого.

Я накрылась с головой подушкой и застонала. Господи, спасибо, что этого не произошло. Я, наверно, ужасно напилась. Что меня вообще в нем так обольстило – умение обращаться со строительным пистолетом или управляться с трубами ПВХ?! Он же вел себя со мной просто ужасно. Он такой грубиян. С чего вообще ему в голову могла прийти мысль, что я собираюсь подавать на него в суд?! И все эти разговоры о беспринципных адвокатах из больших городов… Ой, я вас умоляю…

Я повернулась и посмотрела на часы: стрелки безо всякого снисхождения указывали на десять тридцать. Как это?! Как может быть сейчас пол-одиннадцатого утра? И какой вообще сегодня день? Мне понадобилось некоторое время, чтобы вспомнить, что сегодня четверг. И что я планировала встать в семь утра.

Голова у меня была как чугунный котел, я с трудом приняла сидячее положение, посидела минуточку, а потом побрела в ванную. Отражение в зеркале меня не порадовало, особенно в свете желто-зеленых потолочных лампочек. Эффект панды налицо – под глазами потеки от косметики и припухлости, а самих глаз практически не видно, лицо мятое. Интересно, вечером я выглядела так же?

Я сняла остатки вечернего макияжа с лица, попутно обещая себе, что больше никогда не буду пить, приняла душ, а потом оделась. Захватив с собой в туалет мобильник, я уже привычно опустилась на унитаз и набрала номер офиса Хайдена. Его секретарша, Дженис, сказала мне, что он на совещании, которое продлится долго. Расстроившись, я попрощалась и прослушала два пропущенных голосовых сообщения от моей матери – она звонила, когда я была в «Оленьем роге»: «Ты что, все еще не доставила письмо?!» и «Что происходит? Когда ты возвращаешься?»

Я начала было набирать домашний номер – но потом придумала вариант получше. Я не была сейчас способна вести долгий разговор с ней, а кроме того – ее шестое чувство ее никогда не подводило, и если вчера я лишь слегка была этим обеспокоена, то сегодня у меня были все основания для беспокойства. Она бы еще до того, как я поздоровалась, поняла, что со мной что-то не так. Поэтому я просто написала ей смс-сообщение: «Все хорошо. Пока не удалось встретиться с мистером К., но собираюсь сегодня. Сегодня точно уеду. Скоро позвоню. Люблю-целую!»

Надеюсь, это ее пока устроит, подумала я, забирая со столика свою сумку и ключи от машины. Совсем скоро я уже смогу дать ей полный отчет. Но не сейчас.

Я спустилась по лестнице на два пролета и прошла через лобби, где Паула была очень увлечена беседой с мужчиной, держащим в руках кусок трубы и гаечный ключ. Она едва заметно кивнула мне, когда я выходила.