Неприкасаемые. Легион. Хранители

Ангелла же, уже вернувшись в командный пункт Северной Базы, слушала по рации донесения с другой, Южной Базы, располагавшейся у побережья Северной Африки. База подверглась нападению, вернее, массированной бомбардировке, и почти все военно-воздушные силы Легиона были уничтожены. Сейчас там подсчитывали и оценивали ущерб и жертвы, как личного состава, так и боевой техники. Ангелла приказала держать ее в курсе, и дала отбой. Понимая, что они, как и предсказывал Морган, взяли билет в одну сторону. На Северной Базе не осталось ни одного вертолета, или любого другого летательного аппарата. Как и на их Южной Базе. А это значит, что помочь им не сможет никто. И они будут сражаться сами, ведя бой с превосходящими силами противника, сойдясь с ними в самом бескомпромиссном и жестоком бою. За всю славную, временами сомнительную и даже откровенно темную и долгую историю Легиона и Неприкасаемых.

Глава 25.

Симфоджаз и блуждающее тепло.      

Вокруг Северной Базы было на первый взгляд спокойно, но в то же время, напряжение росло, что снаружи, что внутри. Все, находившиеся там, чувствовали это, и пытались отвлечь себя, занять обычными делами, чтобы не думать о том, что случится совсем скоро. Закария вышел с Китано и присоединившимся к ним не святым Патриком за ворота, и теперь они все вместе расставляли мины-ловушки, перед воротами и вдоль забора, временами останавливаясь, замирали и прислушивались. Там, со стороны окружающих Базу снежных сопок, временами раздавались какие-то звуки. Будто кто-то или что-то кружило вокруг них – к примеру, стая волков, которые лениво бегали, поскрипывая снегом, и терпеливо ждали часа, когда они смогут обильно и вкусно перекусить теми, кто пока передвигался самостоятельно и мнил себя сильным и вечным.

А может быть, это были чьи-то замерзшие души, которые кричали и стонали, предвещая легионерам такой-же страшный конец. Который настиг их, и они теперь застряли между небом и землей, и метались, словно неприкаянные и отчаявшиеся сгустки протоплазмы. Или другой тонкой материи. Они, как казалось легионерам, пытались рассказать им что-то, то ли историю своей жизни, то ли бородатый анекдот, но люди пока были настроены на другую волну, и могли лишь догадываться, о чем говорили с ними, или между собой эти призраки. Они бы предпочли, чтобы эфир был заполнен более привычными звуками – музыкой радиостанций, прогнозом погоды, но как они понимали, после этой какофонии потусторонних звуков их ушам придется выслушивать, и очень долго, звуки выстрелов и взрывов. Но и это было бы более нормальным явлением, они были готовы к этому, лишь бы больше никто не воздействовал на их подсознание и натянутые нервы этим тоскливымсимфоджазом…

Закария установил последнюю мину и выпрямился, пар шел у него изо рта, и он тяжело дышал, но в то же время, он чувствовал облегчение. Земля, вернее снег, вокруг Базы была вспахан и засеян железом, несущим смерть, и теперь оставалось только ждать того момента, когда подоспеет удобрение. Он огляделся по сторонам – стояла уже ночь, и звезд на небе было так много, и светили они так удивительно ярко, что можно было смело выключать луну – она была бы явно лишней.

Китано тоже закончил расставлять мины, и подошел к нему, теперь они оба тревожно поглядывали вокруг себя, а Закария иногда брал в руки бинокль и вглядывался в направлении объектов, которые казались ему живыми и движущимися. Но как только он наводил на них оптику, он понимал, что это обман зрения, или работа ветра, который поднимал с поверхности снег и кружил его, пробуждая ото сна и подбрасывал вверх, создавая небольшие воронки, похожие на миниатюрные торнадо. Подвывая периодически, выражая свое игривое настроение и желание шалить всю ночь напролет.

– Я вдруг понял, что меня никто не любит, и я помру одиноким самураем. В этих проклятых снегах, откуда даже привидения пытаются убраться подальше, – Китано зло улыбнулся и сплюнул на снег, и зачем-то своим ботинком на толстой подошве прикрыл свой плевок снегом и примял его.

– Главное, Такахаси – чтобы ты сам любил кого-то, хотя бы чуточку сильнее, чем самого себя. Только успей до того момента, когда сам превратишься в мираж или призрака, – Закария так же решил немного поболтать, и кивком головы показал своему другу на окружающие их горы с целой толпой привидений. Те существа, на его взгляд, сами разрушили все свои шансы, и оттолкнули тех, кто пытался их спасти. Заморозив себя изнутри своей собственной ненавистью и холодной яростью. А может завистью и гордыней… Но людям тоже было холодно, несмотря на их теплые камуфлированные куртки, и термобелье, а также маски с очками. Казалось, мороз был не земного происхождения, он пробирал не только кости, но и саму душу.