Неприкасаемые. Легион. Хранители

– Мы об этом еще поговорим, а сейчас нам надо разобраться с мятежом в наших рядах, – произнесла Ангелла довольно уверенным голосом и направилась обратно в комнату, с тихим удовлетворением понимая, что она, по крайней мере, уже согрелась. И так она и вошла в этот зал, потирая свои руки, а подозрительный Морган сразу усмотрел в этом жесте желание расправиться с кем-то из них. Например, с ним. Он беспокойно оглядывал своими глазками родственников, которые вернулись, и теперь рассаживались по своим местам. Ангелла села во главе стола, и Морган льстиво улыбнулся ей, словно говоря, что с ее-то воинскими талантами, и с его хитростью, они обязательно выиграют эту войну. Нужно лишь, как в шахматной партии, пожертвовать одной фигурой. И тогда зазевавшийся и зарвавшийся Кадавр пропустит ответный ход, или смертельный выпад. Их Семьи. Которой и так хорошо. Без этой певуньи и танцовщицы.

К своему удивлению, Ангелла увидела, что Гранж просто спит, и может быть, поэтому она и не вышла на эту импровизированную акцию протеста. А она этого раньше не заметила. Хотя, с Гранж станется, она могла, и умело притвориться.

– Ладно, что у нас на повестке, – произнесла она устало, но твердо, а Гранж открыла глаза и потянулась, с удивлением осматриваясь по сторонам, и как-то очень не по-доброму взглянула в сторону Моргана. Она теперь все больше склонялась к мысли, что молчание – это золото, о чем ей так подло и красноречиво напомнил ее братец. Но она тоже найдет способ напомнить ему о том, что она Неприкасаемая. И даже Ангелла, которую она просто изводила своей язвительностью, никогда не позволяла себе поднять на нее руку. Хотя имела на это полное право. И она бы спустила бы ей этот воспитательный жест. Но она никогда не простит этого удара сзади этому прохиндею. Не будь она настоящей земельным магнатом. Жесткой, коварной и злопамятной бизнес-леди.

Ангелла оглядела всех родственников, и остановилась глазами на Гранж, которая просто сверлила Моргана взглядом. А тот словно и не замечал этого, оживленно перешептываясь с ВЧ. “Может, и не притворялась”, – подумала Ангелла. “Может, действительно спала. Тогда наши шансы при голосовании увеличиваются…Тем более, они с Морганом терпеть друг друга не могут. И это еще мягко сказано…”.

– На повестке у нас война, прежде всего, – вымолвил Асраил, и Ангелла нахмурившись и поблагодарив его за проявленную активность, кратко обрисовала ситуацию – обстрел Базы они слышали, и, наверное, даже чувствовали. На Базе достаточно боезапасов. И легионеры скорее умрут, чем позволят противнику овладеть ею. К сожалению, Южная База подтвердила факт, который был весьма печален для них – они не смогут прислать подкрепление. Так что, придется рассчитывать только на свои собственные силы. Их центральный офис также ничем им помочь не может. Хотя они уже связываются с другими частными военизированными структурами и зондируют вопрос предоставления им поддержки. Хотя бы с воздуха. Но это произойдет, в крайнем случае. По сути, это семейное дело – скелет в их шкафу выпрыгнул и запрыгал, словно им управляли на ниточках неведомые им силы. И не исключено, что им самим придется взять в руки оружие. Чтобы урезонить этих неведомых кукловодов.

При этих словах все посмотрели на винтовку Ангеллы, которая лежала на столе. Асраил усмехнулся, и пожал плечами – воевать, так воевать. Гуннар тоже не видел в этом ничего страшного или необычного. Честь Семьи надо защищать любыми средствами, даже такими. И он сам очень долго водил Легион, поднимал его в атаку, так что он был только за. Слегка смущаясь, на винтовку посмотрела Каталина – она уже и забыла, когда бралась за оружие. Ей было привычнее держать в своих ручках предметы искусства. Или сердца нужных ей людей. Например, щедрых меценатов, аукционистов, коллекционеров… И прочей братии, которая вращалась вокруг безумно дорогих и редких безделушек.

Гранж, к удивлению Ангеллы, смотрела на оружие почти ласкающим взглядом. И ее большие, немного злые, но эффектные глаза вдруг наполнились надеждой – может быть, ей пора встряхнуться? Может быть, это будет своего рода терапией, и она вновь испытает интерес к жизни. “Черт с вами, если вы собираетесь разлучить меня с моими богатствами и землями, я вдоволь хоть постреляю, и покажу вам, что я такая же гордая и сильная. И я попытаюсь понять, что вы чувствуете, когда стреляете в кого-то… Может быть, мне не повредит такая сублимация. Ощущение власти над кем-то…”, – думала Гранж, косясь одним глазом на Моргана.