Непрочтенная заповедь

– Евгений Николаевич! – неожиданно тонким голосом пропела директриса в трубку. – А что наша экспедиция каких-то студентов ко мне присылает! У нас столько работы, столько работы… Ну… И что? Но у нас столько раб… И что я должна ходить за ним по пятам? Ну, как же! Экспонаты все на мне висят! Предыдущий директор всё что мог, вывез уже… Смотреть-то у нас ему и нечего… Ой, но у нас столько работы! Ну, ладно, Вы уж замолвите… До свидания, Евгений Николаевич.

Бросив свирепый взгляд на студента, который про себя никак не мог понять – зачем ей за ним ходить, если предыдущий директор всё что мог уже вывез, она вытеснила его из кабинета и куда-то удалилась. Минут через пять вместо неё в коридоре появилась другая сотрудница этого очага культуры, с миной на лице, с трудом отличимой от её патронессы. За ней семенила размалеванная девица, сонные глаза которой проснулись, как только они остановились на Гаксине. Но такие тонкости до Саши доходили туго.

– Это из-за тебя я должна лезть на чердак?! – прогремело лицо, идущее первым. – А паспорт у тебя с собой есть? А?!

Гаксин постепенно начинал закипать и не произнёс ни слова. Зато девица обогнала эту жабу и, без всяких возгласов, мягко подтолкнула его в нужном направлении.

– Ты там смотри за ним! – неслось теперь уже вслед. – Если что, то сама и ответишь!

Девчонка заковыристо огрызнулась, но так, чтобы та её не услышала. Коллекция минералов действительно оказалась на чердаке. Нога человека здесь ступала не иначе как в древности, в отличие от ног крыс, антипатия к которым оставила девицу курить у лестницы внизу. Пыльные геологические образцы и, правда, не шли ни в какое сравнение с хранящимися в его институте. Но первая студенческая практика допускает и такое. Гаксин принялся за описание.

– Ты весь день там будешь сидеть? – донеслось до него снизу.

– Не знаю. Наверно.

– Я тогда отойду, только ты нашим никому не говори. Ладно?

– Ну, если только под пыткой… – крикнул он, а про себя подумал, что местному персоналу такое вполне по плечу.

Запыхавшаяся девушка вернулась только к концу рабочего дня и увидела студента, скучающего на ступеньках чердачной лестницы…

– Как дела? – её, конечно, интересовало, не попалась ли она.

Гаксин вертел в руках какой-то образец:

– Скажите, а происхождение здешних камней известно?

– Не знаю… А ты спроси у наших-то.

– А это не опасно? Я, прежде всего, вот об этом кварце спросить хотел. Возьмите.

– Ой! У тебя что, температура?

– Вот и я не пойму, откуда у вас такое чудо…

– Смотри, а это крысы, что ли, его изгрызли?

– Крысиным зубам кварц не одолеть. Это чьё-то клеймо, наверно.

Девушка с удивлением вертела один из вверенных ей экспонатов:

– Чем ты его нагрел-то?

– Не чем. Поэтому и интересуюсь, что это и откуда?

– Хорошо. Я спрошу сама у наших… А ты вечером можешь мне позвонить и узнаешь. Телефон дома есть?

– Вообще-то нет, но это не проблема…

Позвонив ей вечером, Гаксин узнал, что такие новости по телефону не передаются. Когда же, наконец, дождавшись её, он пошёл с девушкой по стареньким улочкам, то всего лишь узнал, что конспект «экскурсии у геологического стенда» находится где-то там же, на чердаке. Более подробной информации, чем в том конспекте он нигде не найдёт. А сам вечер для обоих прошёл впустую: Саша не знал, что надо такое говорить, чтобы ей, наконец, стало это понятно; девушке же, в итоге, понятно стало только одно – парень этот рано стал студентом, ему бы в школьниках ещё ходить и ходить.

На следующий день Гаксин снова полез на музейный чердак, оставшись, как и вчера, надолго в одиночестве. Конспект он нашёл быстро, там была исчерпывающая информация о геологических образцах, собранных со всей области, о заинтересовавшем же его кварце нигде не было ни слова. Но, от природы дотошный, Саша, в конце концов, такое замалчивание преодолел. Он откопал, конвертик с надписью «культовые экспонаты» в нём ему бросился в глаза потемневший огрызок дореволюционной открытки. Грызуны оставили от неё чуть больше половины как бы по диагонали «…ой стеной, …амень-орлазит, …Задоркину Григорию Капитоновичу, …день его появления на свет божий для спасения от всякой нечистой силы» – это всё, что можно было прочитать, да внизу ещё была витиеватая, но неразборчивая подпись. «…амень-орлазит» – это Гаксину казалось зацепкой, тем более что самонагревающийся кварц, пусть даже он и «камень-орлазит», вполне мог быть использован разными там знахарями. А на обороте той открытки была приклеена бирочка со строгим чернильным почерком: «Доставлено Павликом Задоркиным» и – подробный адрес.

Он дождался девушку, но та была уже к нему холодна и вовсе не желала содействовать написанию отчёта о практике. И тогда он пошёл по адресу из той открытки: кто знает, а вдруг? Мало ли, что, столько лет прошло…

Протиснувшись в низенькую калитку, Саша увидел пожилого мужчину, безразлично стоящего посреди грязного двора.

– Извините, не живет ли тут Задоркин… Задоркин Павел?

– Из милиции что ль? – мужчина почти не изменился в лице.

– Кто, я? …Нет! Я будущий геолог. Тут вопрос интересный есть.

– Задавай. Слушаю.