Непрошедшее время

А. БАТАЛОВ: Нет, нет. Так и было.

М. АРДОВ: … этого у него не было.

А. БАТАЛОВ: Ну, вот тут последняя, где они жили в квартире, где ее арестовали, квартира тоже развалилась напополам…

М. ПЕШКОВА: А Вы играли во МХАТе?

А. БАТАЛОВ: Я немножко…

М. ПЕШКОВА: То есть вы смогли продолжить традицию семьи Баталовых?

А. БАТАЛОВ: Нет, нет, я немножечко, немножечко успел, потому что после института вот уже, я открыл рот, и вроде пришел… А тут холодная война.

М. АРДОВ: Не холодная война.

А. БАТАЛОВ: А какая? А зачем мне…

М. АРДОВ: А затем, что было… Холодная война началась гораздо раньше, чем ты кончил институт. А просто была всеобщая воинская повинность. А в твоём институте не было военной кафедры. Поэтому каждый из выпускников твоего института, мальчик, должен был идти в армию.

А. БАТАЛОВ: Меня забрали в армию, поскольку я так отношусь к Сталину, он это понимал, когда кончился у нас срок, 1,5 года в театре Красной Армии, в армии по-настоящему мы были, так вот тут он умер, чтобы ещё нам полгода прибавили. Потом мы два года их отслуживали полностью.

М. ПЕШКОВА: А что Вы делали?

А. БАТАЛОВ: Всё. И первую в жизни роль большую сыграл, представьте себе, на сцене театра Красной Армии, а не МХАТа.

М. ПЕШКОВА: Это Ваша служба воинская была?

М. АРДОВ: Да, да. Такая была у них команда.

А. БАТАЛОВ: Ночью мы охрана, а массовки были такие, что в зрительном зале рот разевали, когда выходили войска, буквально войска. Два корабля сталкивались. Потом начинался бой. И на сцену выходили…

М. АРДОВ

: Представляете, какая там огромная сцена!

А. БАТАЛОВ: Представьте, весь вспомогательный состав, все актёры, которые еще играют роли, а потом ещё почти сто человек нас. Конечно, в зрительном зале этого ничего подобного. Но там товарищ Сталин же с размахом хотел, чтобы всё было, поэтому там Бог знает, что было! Два корабля выезжали во «Флаге адмирала» носом друг к другу.

М. ПЕШКОВА: И так полтора года прошли?

А. БАТАЛОВ: Не полтора, а два из-за его смерти.

М. ПЕШКОВА: Два?

А. БАТАЛОВ: Причем мы стояли в охране, чтобы эти желающие с ним проститься, а может от радости, убедиться, что он всё-таки умер наконец, которые шли по бульвару, тут мы стояли в военной форме, чтобы они не расползались, не бегали, куда нельзя.

М. АРДОВ: Но они расползлись и подавились, как мы знаем.

А. БАТАЛОВ: Очень много давилось.

М. ПЕШКОВА: В каком звании Вы закончили службу?

А. БАТАЛОВ: Солдат.

М. АРДОВ: Рядовой.

А. БАТАЛОВ: Рядовой. Я и сейчас имею документ, я рядовой. Но так как я понимал, что слушать без конца эти уставы, сказали: «А какую воинскую профессию?» Я сказал: «Шофёр». И я за два года стал профессиональным шофёром не третьего класса, а классным. И вышел с профессиональными правами, по сегодняшний день езжу в машине.

М. ПЕШКОВА: Вот тут-то я и хотела спросить. Ведь вы играли в кино водителя.

А. БАТАЛОВ: Да.

М. ПЕШКОВА: Помогла ли эта профессия, когда вы снимались?

А. БАТАЛОВ: Это не то слово! Вы прямо догадались, случайно, да?

М. АРДОВ: Там это есть.

М. ПЕШКОВА

: Нет.

А. БАТАЛОВ: Вот теперь я вам, правда, не знаю, насколько все шофёры… Сейчас уже другое время. Значит, в картине Хейфеца «Дело Румянцева» начинается вообще всё с того, что он везёт детишек в грузовой машине, смешно, останавливает девушка, сажает девушку. Да? И так далее, и так далее. Приехали на шоссе, уже съёмка, детей этих насажали мне полную машину. Мы приехали, все подготовились, подлетели… А это за границу дорожка, всё-таки…

М. АРДОВ: В Финляндию.

А. БАТАЛОВ: Да. Это особо охраняемая. Подлетели гаишные машины, остановились: «Это что такое?». — «Вот, мы снимем только кусочек». — «Там же дети в открытом кузове у вас! Категорически запрещено! У вас артист там сидит!» И тут вдруг я сказал, что имею права. «Какие у Вас права?» — сказали они. И Хейфец сказал: «У него настоящие права». Я говорю: «Я в армии профессиональный шофёр, классный». Показал им профессиональные права, они сказали: «Можно». Потому, что я специально был обучен возить людей в кузове. И вот они прямо, вот благодаря этому есть этот кадрик. Благодаря этому я получал удовольствие еще в два раза.

М. ПЕШКОВА: Я хочу вернуться назад.

А. БАТАЛОВ: Давайте.

М. ПЕШКОВА: Я хочу вернутся ко времени эвакуации из Москвы. Как вы эвакуировались? Вы запомнили это время? Как-то оно отразилось надолго в сознании, оно засело или нет? Или вы были еще слишком маленькими? Я понимаю, Михаил Викторович, что Вы были маленькими.

А. БАТАЛОВ: Нет, нет. Он стоял за руку. А Боря у мамы на руках.

М. АРДОВ: Там был такой…

А. БАТАЛОВ: Вот с тремя…