Непрошеные советы Веры Вонг

– Он говорить… – Алекс еще раз всхлипывает. – Он говорить: «Этот звереныш. У меня будет лучше с кем-нибудь еще». – Он заливается слезами. – Я никогда не слышал, чтобы кто-то говорил так про собственного ребенка. Я думать, может, он просто пьян или зол, потому что получать удар. Но потом он говорить мне, как станет богатым, и потому он бросать тебя, потому что не хочет делить с тобой деньги. Я говорить, но ты должен содержать жену и ребенка, а он смеяться. Я говорить, как ты заботишься обо мне, я знаю, ты хороший мальчик, каждый раз приносишь мне продукты, и он смотреть в недоумении и спрашивать, какие продукты.

Теперь в недоумении смотрит Вера. Алекс с такой гордостью рассказывал, как Маршалл каждую неделю приносил ему продукты.

– Это я приносил, – тихо произносит Оливер.

Алекс кивает.

– Да, я теперь понимаю. Все эти годы я рубить связь с тобой, а почему? Все это время я думать, что нет никого лучше Маршалла. Потом он уходить в туалет и оставлять на столе телефон. Я смотреть его сообщения, столько людей требовать от него денег. И если бы только это, но там были и другие сообщения вроде «Эти безмозглые кретины, выдоил с них немного денег». Я не знал, что замышлять Маршалл, но явно ничего хорошего. Он обманывать людей. После ужина я просить его выпить со мной чаю. Умолять его не поступать так с женой и дочерью. Тогда он показывать мне свое лицо. Он говорить, что не хочет быть как я, жить в такой дыре только потому, что я не могу отказаться от тех, кто тянет меня назад. Говорит, что рад, когда мама умирать, потому что она не давать ему двигаться, и Оливер у нее любимчик. То, что он говорить… – Алекс уже рыдает. – Я чувствовать, как будто все рушится. Это всё ложь. Я доставать чай от Веры и думать, как она добра ко мне каждый день, и как я всегда рассказывать, что Маршалл то, Маршалл это. Маршалл такой хороший, Маршалл такой умный. Я видеть в одном из мешочков птичье гнездо. Я знать, что у Маршалла аллергия на птичий пух. Не знаю почему… не знаю, о чем я думать… но я брать этот чай. Я давать его Маршаллу, смотреть, как он пьет.

На мгновение в квартире становится так тихо, что Вера слышит, как бьются их сердца.

– Я убивать его, – тихо произносит Алекс. – Я убивать собственного сына. Он хрипло дышать, пытаться достать телефон, но не суметь печатать. Должно быть, у него стало мутно в глазах, а пальцы распухать. Я смотреть, как он умирает. Он выбегать, тащиться по улице. В это время все закрыто, никто его не слышал. Он видеть магазин Веры и вламываться туда. Думаю, он хотел указать, что птичий пух в чае.

Вера кивает.

– Но почему он держал в руке флешку? – спрашивает Рики.

– Хотел, чтобы выглядело подозрительнее? Показать, что это не просто несчастный случай, – предполагает Джулия, глядя на Алекса с жалостью и негодованием. – Это ты… – Она встряхивает головой, словно пытается прояснить мысли. – Когда я фотографировала Кэсси, мне показалось, что за мной кто-то наблюдал.

Алекс коротко кивает.

– Это был я. Просто хотеть убедиться, что ты в порядке, даже без Маршалла. Я следить и за Верой тоже, особенно когда она с Эммой. Я просто… не могу поверить, что забирать у нее папу, – у него надламывается голос. – Я должен убедиться, что у вас все хорошо.

Джулия улыбается уголками губ.

– У нас все хорошо. Лучше не бывает. Тебе не нужно беспокоиться из-за нас.

Но ее взгляд по-прежнему обдает холодом. Вера не узнает ту плаксивую, запуганную женщину, которой была Джулия в их первую встречу. Теперь кажется, будто ничто не может ее сломить. Вера по праву гордится ею.

Оливер, в свою очередь, всхлипывает как ребенок.

– Папа, – ноет он. – Поверить не могу.

– Прости меня, сын мой. – Алекс медленно подходит к нему и осторожно обнимает. – Прости за все, что причинил тебе. Все время я говорил, что ты бесполезен, – он говорит шепотом, на мандаринском, и Оливер лишь кивает сквозь рыдания. – Ты не бесполезный. Нет.

– Я не хочу терять тебя, папа.

– Я тоже. Навещай меня, и мы будем говорить. – Он берет Оливера за руки и сжимает с такой силой, что белеют костяшки. – Будем говорить.

Вера надеется, что в будущем Оливер оглянется на этот миг и найдет путь к исцелению.

Через некоторое время они стоят на тротуаре, все вместе. Оливер держит руку на хрупком отцовском плече. Когда Алексу помогают сесть в полицейскую машину, он встречается взглядом с Верой.

– Спасибо тебе за все, Вера. Ты настоящий друг.

Вера улыбается сквозь слезы и кивает. В мыслях она уже прикидывает, какие коробки с едой можно будет проносить в тюрьму для Алекса.

Эпилог