Неразумная обезьяна. Почему мы верим в дезинформацию, теории заговора и пропаганду

После короткого периода активного участия в политической жизни Поппер попробовал себя на многих поприщах – от строительства до изготовления мебели. В 24 года он стал учителем и создал внешкольный клуб для неблагополучных детей, которым руководил вместе со своей будущей женой Жозефиной Хеннингер. По Европе расползалась угроза фашизма; Попперы были вынуждены бежать из Вены. В изгнании внимание Поппера привлекли два популярных и авторитетных человека, идеи которых давно занимали венских интеллектуалов: Альберт Эйнштейн и Зигмунд Фрейд. Эйнштейн делал смелые предположения относительно природы реальности, полагая, что само пространство искривляется массой, в результате чего возникает сила, ощущаемая нами как гравитация. Его уравнения поля с большой точностью предсказали последствия этого, показав, в частности, что из-за гравитационной деформации свет будет “искривляться”, огибая такие огромные препятствия, как, например, Солнце; ученый даже вычислил степень этого искривления. В 1919 году Артур Эддингтон и его коллеги экспериментально подтвердили предсказание Эйнштейна, когда наблюдали отклонение света звезд под действием Солнца во время солнечного затмения. Это подтверждение принесло Эйнштейну всемирную известность. Фрейд был популярным среди представителей состоятельного среднего класса венским психотерапевтом; его слава зиждилась на его репутации отца психоанализа. В своей самой значительной работе “Толкование сновидений” Фрейд утверждал, что сновидения – это подсознательное исполнение желаний.

Так же как в случае с марксизмом, ярлык науки был приклеен к работам обоих этих людей. Однако многие предсказания, сделанные на основе идей Эйнштейна, представлялись слишком уж хрупкими и неточными. Тем не менее, несмотря на всю свою кажущуюся уязвимость, идеи Эйнштейна выдержали самую строгую экспериментальную проверку, чего нельзя сказать об идеях Фрейда. Однажды пациентка, часто видевшая во сне свою свекровь, которую она от всей души ненавидела и презирала, усомнилась в парадигме “исполнения желаний” Фрейда. Он же в ответ возразил, что женщина объявляет свое “истинное” желание ложным лишь для того, чтобы оспорить его, Фрейда, идею; то есть знаменитый психоаналитик не отказался от своей гипотезы даже перед лицом противоречащего ей факта. Эйнштейн, опираясь на свои идеи, делал конкретные и проверяемые предсказания, в то время как высказывания Фрейда отличались аморфностью и допускали модификации, позволявшие представить их верными уже задним числом. Идеи Эйнштейна были, так сказать, выставлены на тестирование, а идеи Фрейда были изолированы от критики. Новизна во взглядах Поппера на науку состояла в том, что он предложил отделять науку от лженауки с помощью понятия опровержимости

: если можно предположить, что вероятен хотя бы один экспериментальный результат, противоречащий данной гипотезе, то она является научной.

Научная гипотеза должна приводить к конкретным предсказаниям, которые доступны проверке. Без этого идея не может считаться научной. Важно понимать, что из опровержимости следует не ложность самой гипотезы, а лишь то, что она может быть опровергнута, если окажется ложной. Например, утверждение “Во вторник в Нью-Йорке пойдет дождь” является опровержимым: если дождя не будет, то высказывание можно считать ложным. Утверждения же экстрасенса о том, что духи нашептывают что-то ему на ухо, не являются опровержимыми, несмотря на свою весьма вероятную ложность. Научные идеи испытываются на прочность, и, если веские доказательства противоречат гипотезе, то она пересматривается или отбрасывается. Строго говоря, это означает, что ни одну гипотезу нельзя считать “доказанной”. Идеи, выдерживающие критический анализ, в конце концов становятся теориями. Но и они требуют ревизии, если обнаруживаются противоречащие им факты. Закон движения Ньютона казался непререкаемым в течение 220 лет и безупречно предсказывал перемещения всех тел – от мельчайших до небесных. Но в 1905 году Эйнштейн показал, что законы Ньютона не действуют при скоростях, близких к скорости света, и это привело к коренной перестройке нашего понимания природы.