Нереальная реальность-2 Пятая цитадель

- Чего уж тут не видеть.

Да, все было понятно без слов.

- А дальше нельзя рвануть? - с надеждой спросил Степан.

- Конец вдохновению, - махнул рукой Лаврушин. - Оно не покупается.

- Пегас дрыхнет? Муза в запое?

- Ага.

- Значит, до следующей встряски? Этим инструментом ты пользуешься только когда совсем припрет.

- Скажи спасибо и за это.

- И опять бомжуем без денег и паспортов.

- С деньгами, - Лаврушин продемонстрировал пачки долларов, которые он схватил со стола перед тем, как был закручен воронкой.

- Живем, - кивнул Степан. - Пошли искать, где приткнуться.

Покоя в этом городе не было. Все кому-то что-то предлагали, всучивали. Улицы представляли из себя ряды бесконечных магазинов, офисов, лавок, торговых точек.

Шагу спокойно ступить было нельзя без того, чтобы не наткнуться на какого-нибудь бешеного. Ко всем лип репеем высохший тип в бедуинском наряде в обнимку с трехлитровой бутылкой шипящего и пузырящегося «Спрайта». Он схватил Лаврушина за руку и замогильно завещал:

- Я едва не погиб в пустыне. Правда одна - жажда твоя!

Он встряхнул бутылку, и в ней с новой силой вскипел газ:

- «Спрайт». Не дай себе засохнуть.

Над городом поплыли куда-то гигантские пачки жвачек, живо напомнившие об инопланетной угрозе.

Две девицы орали друг на друга благим матом:

- Я пользуюсь «Тампаксом». И я защищена!

- Сейчас оттаскаю за космы, дешевка! «ОБ» от «Проктер энд Гэмбл» - вот истинная защита в критические дни!

Скромно одетая тетка характерного рабоче-служащего вида отталкивала наседавшего на нее, похожего на валютного сутенера мужчину. Одновременно она прижимала к себе пакет с «Тайтом» и испуганно орала:

- Нет, я не поменяю свой «Тайт» на две упаковки обычного стирального порошка!

- Но вы подумайте! - не отставал «сутенер».

- Чистота - чисто «Тайт»! - отчаянно завопила женщина с уверенностью идущей на костер фанатички.

Все что-то тащили - под мышками, на тележках, волоком и в сумках. «Сони», «вискасы», «пэдди гри».

- Сбербанк - это вам не ва-банк. Сбербанк - гарантированная прибыль! - опять вцепились в Лаврушина - за очками чистенького молодого человека мутной сортирной жижей плескалось безумие.

Лаврушин с трудом отцепился от него, перевел дыхание и предложил:

- Пойдем, перекусим.

- Верно. Мне от переживаний всегда есть хочется, - поведал Степан.

Он забыл уточнить, что есть ему хочется и без переживаний. И вообще без относительно к переживаниям. Просто ему хочется есть - хорошо, со смаком.

Они прошли в «Макдональдс». Там было полно народу, дети и взрослые с тошнотворно счастливым видом жевали гамбургеры и впихивали друг другу в ротики кусочки. Человек за стойкой, увидев новых посетителей, возликовал:

- «Макдональдс» - весело и вкусно!

Долларами тут брали. Набив животы макдональдсовской пресной дешевкой и с грустью вспомнив роскошную кухню в «Ползучей звезде» и в «Атлантике», друзья отправились искать место для ночлега.

- Куда нас пустят, беспаспортных? - задумчиво сказал Степан.

- Зато с зеленью.

С долларами пускали везде.

Отель располагался на площади имени Проктора энд Гэмбла, в центре которой стоял памятник этому загадочному персонажу. Несколько этажей в здании занимали офисы. Поднимались к себе на этаж друзья в соседстве с целой толпой мужчин и женщин - они походили на манекены из витрин и самой природой были созданы для того, чтобы на них развешивали одежду и опробовали кремы и лосьоны. У всех в руках имелись папки или дипломаты.

Неожиданно девушка-«манекен», стоящая рядом со Степаном, отодвинулась от него и, брезгливо поморщив носик, требовательно осведомилась:

- А вы купили «Хэден Шолдерс»?

Так в былые времена вопрошали: «Ты записался добровольцем?»

- Ага, - рассеянно кивнул Степан.

И тут же заработал:

- Нет. Если бы вы купили шампунь «Хэден Шолдерс», у вас бы не было перхоти...

- Что?!

- А запах... Дезодорант «Собачий нюх» убьет запах пота и обеспечит вам отличное настроение.

- Припадочная, - грустно отметил Степан.

На счастье дискуссия развития не получила. Двери лифта раздвинулись, девица замерла у них на секунду, а потом, закатив глаза, жалко пискнув, свалилась на руки красавчику-атлету, стоявшему на площадке.

- «Олд Спайс», - жарко произнесла она. - Это одеколон для настоящих мужчин. Я вся твоя.

- Духи «Импульс», - восторженно заголосил атлет, и выдернул из кадки цветок, другой рукой придерживая полуобморочную даму. - Я реагирую на «Импульс».

- Тоже припадочный, - сказал Степан, когда двери лифта закрылись.

Остальные «манекены» сохраняли каменные лица.

Друзья с каждым отелем забирались все выше и выше. Их просторный трехкомнатный люксовский номер находился на тридцатом этаже.

Они вышли на балкон. День был летний, ласково-солнечный, без жары, но и без холодных порывов. Бесконечный город уходил за горизонт и терялся в неведомых далях.

- Мегаполис, - сказал Лаврушин.

- Страна рекламы бескрайняя и не имеющая границ, - горько усмехнулся Степан.

В дверь номера по-хозяйски забарабанили.

- Кто там еще? - недовольно произнес Лаврушин.

Он открыл дверь. И увидел мужчину с угрожающе-требовательным лицом.