Несерьезные заметки о Вьетнаме

Хозяйка музея – миниатюрное солнечное создание в элегантном брючном костюме и с ниткой ослепительного жемчуга на шее – исполнила для нас старинную колыбельную песню, качая в руках плетеную люльку для новорожденных младенцев. Потом показала, как торговцы раньше носили на плече свой товар – в двух чашах, подвешенных с помощью гибких прутьев на длинной палке (вроде нашего коромысла). Продемонстрировала, как спали крестьяне на низкой деревянной кровати без намеков на постельное белье, подкладывая под голову зашкуренное полено вместо подушки (никогда, кстати, не страдали от хондрозов – возьмите-ка это себе на заметку, дети современной цивилизации). Под конец она взяла в руки здоровенный деревянный молот (величиной в половину ее роста) и с силищей, весьма неожиданной для такого тщедушного тельца, постучала им о чашу каменной ступы, показывая, как в давние времена вьетнамцы измельчали зерно, превращая его в муку, а также делали порошки.

Отсюда мы отправились на местный рынок, где воочию увидели то, что до этого созерцали лишь на фотографиях в журналах с рассказами об Азии: умопомрачительных старух в разноцветном национальном платье, сидящих на корточках подле своего товара, – они жевали бетель, смешанный с известью, и что-то шептали своими ярко-красными карминовыми губами; огромные вороха свежей зелени в коробах и просто сваленные в кучу на газетах; расставленные на полу плетеные блюда с ракушками, омарами, креветками (источающими, к слову сказать, невероятный смрад – в такою-то жару).

Покидая деревню, мы миновали крытый деревянный мост, что был перекинут через речушку, поросшую цветками лотоса. Мостик этот был местом, где с утра до ночи тусовались местные старушки – трогательные создания со сморщенными лицами, похожими на мордочки забавных зверьков.

Нас подвели к элегантной пожилой даме в атласном розовом костюме: она сидела на скамье в гордом одиночестве, поджав под себя ноги и выставив вперед аристократическую руку с изящными, длинными пальцами и ухоженными ногтями. «Это местная достопримечательность, – шепнула мне переводчица Зоя, – ее здесь называют француженкой. Можешь с ней поговорить».

Я подошел к даме и спросил по-французски, как ее зовут. Она окинула меня загадочным взглядом, улыбнулась и сказала: A tout à l'heure! («До встречи!»). Потом произнесла эту фразу еще раз и закрыла глаза. Когда в конце моста я случайно обернулся, то увидел, что старушка с улыбкой смотрит нам вслед, а губы ее непрестанно повторяют слова французского прощания.

Глава 3. Прогулки по императорскому городу

Еще совсем недавно во Вьетнаме жила туча императоров, сменявшихся с баснословной скоростью. Нет, они не убивали и не травили друг друга, подобно европейским королям, скорее, вели какой-то нецелесообразный образ жизни, противоречащий принципам долголетия.

Во-первых, в самую сильную жару не снимали тяжеленных императорских сапог, многослойных шелковых платьев и пятикилограммовой шапочки владыки всея Вьетнама, – а иначе кто бы поверил, что они императоры?

Во-вторых, никакой бодрящей общественно-полезной деятельностью не занимались, ну разве что иногда воевали вместо физкультуры и спорта. Дни напролет они писали стихи в честь себя любимых и заставляли трудовой люд выдалбливать плоды своего словесного эксгибиционизма на высоченных стелах в дворцовых парках; печально удили мелкую рыбешку, сидя в тени на берегу уединенного пруда, и без конца строгали наследников, коих у некоторых правителей было аж по тринадцать голов. На жаре без кондиционеров такая деятельность самым пагубным образом сказывалась на их хрупкой сердечно-сосудистой системе.

В-третьих, и это самое главное, большую часть сознательной жизни они руководили строительством собственных монументальных гробниц, стремясь поразить будущие поколения их грандиозностью. Начиная с ранней юности, мысли их, соответственно, были повернуты в сторону смерти. Да такого пессимистического умонастроения ни один здоровяк-культурист не вынесет – расхворается, бедняга, и копыта отбросит. Что уж тут говорить об этих дохликах-недомерках, вьетнамских царьках?

Я воочию видел серебряный пояс, который преподнес в подарок императору Кай-дыку один азиатский вельможа – этот поясок у меня едва на запястье бы застегнулся, а тот его умудрялся защелкивать на туловище. Смех просто!

В общем, все эти Мыни, Кай-дыки и Ты-дыки скоропостижно поумирали, не дожив даже до тридцати лет. Но оставили после себя много интересного в плане архитектуры и культурного стиля.

Больше всего поражал воображение расположенный в Хуэ Запретный город: в прошлом – резиденция императоров и их семей. Занимает он ни много ни мало квадратный километр и окружен высоченной каменной стеной, изначально возведенной в целях обороны.