Нет бога, кроме Бога. Истоки, эволюция и будущее ислама

Или рассмотрим Государство Израиль, страну, основанную на моральном фундаменте еврейской исключительности, которая предлагает всем евреям мира – независимо от их национальности – немедленное гражданство, предоставляя им массу материальных благ и привилегий в сравнении с гражданами нееврейского происхождения. Это государство, где ортодоксальные раввинские суды обладают юрисдикцией по всем вопросам, связанным с иудаизмом (включая то, кого считать евреем, а кого – нет); где религиозные школы (иешивы) субсидируются государством, а браки являются скорее религиозными, чем гражданскими (что означает, что ни одно должностное лицо еврейского происхождения не может сочетаться браком с неевреем); и где все новые граждане, независимо от их религиозной принадлежности, обязаны принять присягу на верность, подтверждающую природу Израиля как «еврейского государства». По каждому из определений этого термина Израиль – это «еврейская демократия». Тем не менее те самые люди, которые высоко оценивают примирение в системе Израиля еврейских и демократических идеалов, несмотря на очевидные конфликты как внутри Израиля, так и на оккупированных палестинских территориях, к которым это примирение привело, отрицают, что аналогичное примирение между исламскими и демократическими идеалами может быть установлено в любом государстве мусульманского большинства. Они закрывают глаза на чрезвычайно успешные примеры именно такого примирения в Турции, Индонезии, Малайзии, Бангладеш, Сенегале и т. д. или на тот факт, что почти треть мусульман мира уже живет в демократических государствах. В сознании некоторых критиков ислама просто не может существовать такого понятия, как исламский плюрализм, независимо от того, сколько доказательств обратного существует.

Однако, как мы видели, ислам долгое время сохранял приверженность религиозному плюрализму. Признание Мухаммадом евреев и христиан как охраняемых народов (зимми), его убеждение в общности божественного текста, из которого произошли все явленные писания (умм аль-китаб), и его мечта о единой умме, охватывающей три авраамические религии, – все эти идеи были поразительно революционными в эпоху, когда религия буквально создавала границы между народами. Несмотря на то как толкуют Коран боевики и фундаменталисты, которые отказываются признавать его исторический и культурный контекст, существует несколько писаний в мировых религиях, которые могут подтвердить то благоговение, с которым Коран говорит о других религиозных традициях.

Справедливо утверждение о том, что Коран не выказывает такого же уважения к политеистическим религиям. Однако это в первую очередь объясняется тем, что откровение было явлено во время затяжной и кровавой войны с «политеистическими» курайшитами. Истина заключается в том, что кораническое обозначение «защищенных народов» было очень гибким и регулярно менялось в зависимости от государственной политики. Когда ислам распространился на Иран и Индию, дуалисты-зороастрийцы и некоторые политеистические индуистские секты были обозначены как зимми. И хотя Коран не позволяет какой-либо религии нарушать основные мусульманские ценности, в мире нет страны, которая не ограничивает свободу религии в соответствии с общественной моралью. Плюрализм подразумевает религиозную терпимость, а не беспрепятственную религиозную свободу.

Основа исламского плюрализма может быть выражена в одном неоспоримом стихе: «Нет принуждения в религии» (2:256).

Это означает, что устаревшая концепция разделения мира на территорию веры (дар аль-ислам) и территорию неверия (дар аль-харб

), которая была впервые разработана во время крестовых походов, но все еще оказывает влияние на представления богословов-традиционалистов, совершенно неоправданна. Это также означает, что идеология исламских пуритан, таких как ваххабиты, желающих вернуть ислам к некоторому воображаемому идеалу первоначальной чистоты, должна быть раз и навсегда забыта. Ислам всегда был и остается религией разнообразия. Понятие о том, что когда-то существовал оригинальный, неподдельный ислам, который был расколот на еретические секты, – это историческая фикция. И шиизм и суфизм во всех своих удивительных проявлениях представляют собой направления мысли, которые существовали с самого начала истории ислама, и оба находят свое вдохновение в словах и делах Пророка. Бог может быть Един, но ислам, безусловно, нет.

Основание исламской демократии в идеалах плюрализма имеет жизненно важное значение, поскольку религиозный плюрализм – это первый шаг на пути к созданию эффективной политики в области прав человека на Ближнем Востоке. Действительно, как отмечает Абдулазиз Сахедина, религиозный плюрализм может выступать в качестве «живого образца для демократического социального плюрализма, в котором люди разного вероисповедания готовы формировать сообщество граждан мира». Как и в случае с исламским плюрализмом, вдохновение для исламской политики прав человека должно основываться на идеале жизни в Медине.