Нет мне ответа...

Спасибо тебе, Саша, за хлопоты. Конечно же, главы кромсали по живому, особенно в последних номерах, но во всех газетах так. Я знал, на что шёл. Повесть должна появиться в первых номерах будущего года в «Нашем современнике», а работы ещё много, но и концы кой-какие видны. Требуется ещё один тщательный заход на всю повесть (после твоего отъезда я всю повесть прошёл дважды), повесть сделана, но нуждается в уточнениях, в подгонке, обработке стиля и прочих, уже шлифовочных тонкостях.

Кстати, Саша! «Красноярский рабочий» не шлёт мне денег. Нету или решили, что я так богат, что и не замечу этого? Я сижу на самой обыкновенной мели после покупки машины и буду благодарен, если газета раскошелится. Публикация первая в вашей газете – надо платить. Редактору мне писать неудобно, а ты знаешь, что я не ворованное, заработанное прошу, и похлопочи, если не в труд.

Как у вас лето? У нас было жарко, но в сенокос ежедневно (!) шли и идут грозы, гноят сено. А так урожай хороший, в огороде у меня всё пышно растёт, кедры – почти все! – выжили и хорошо принялись. Один кедр, а скорее сосна, дал в палец длиною свечки. Скоро у нас (с 16-го) откроется охота, и я, может, стрельну ещё кого перед поездкой на Байкал.

Пользуясь случаем, шлю тебе свой новый книжный знак. Он мне понравился символичностью, сопричастной моей жизни.

Кланяется тебе и близким твоим Мария Семёновна. Я – обнимаю. Виктор Петрович

24 августа 1975 г.

(В. Г. Распутину)

Дорогой Валя!

Человек предполагает, а он, как известно, господь-то наш, только располагает, но и этого достаточно, чтоб человеку не поехать, куда он хочет.

Не вышло у меня нынче ничего, и книгу не поимел, и никуда не съездил. Ждали сына Андрейку из университета, он работал в стройотряде и приехал только к 20 августа совсем больной и жёлтый, так ему дался этот сраный вуз. Что-то с желудком, ладно если не язва, а то ведь сейчас сплошь честные студенты с язвами да болезнью прошлого века, чахоткой, приобретают дипломы. Словом, оставили всё до будущего года. Даст бог, и соберёмся, хотя загадывать в наши дни…

Я всё сижу в деревне и всё ужу «Царь-рыбу». Пар из меня давно вышел, сил нету, яйца преют, и глаза болят, а толку нет. К тексту появилась неприязнь, как ко врагу, а это преодолевать трудно, да нужно, иначе нечего этим ремеслом и заниматься.

В начале октября меня пригласили чехи что-то там посмотреть и поговорить, на 10 дней. Мне бы до октября кончить повесть и уехать со свободной душой. Ещё месяц с лишним, работы много, но бог даст, осилюсь. В конце октября – редколлегия, может, увидимся, а пока я даже никому писем не пишу и тебе бы не собрался, да ведь надо ж извиниться хоть. Глебу[126], Славе[127], Володе[128], всем, всем поклоны и мои извинения, что обнадёжил, может, кому личные дела и планы спутал, но видит бог, как мне хотелось побывать на Байкале, жена так бредила, бедная, и вот…

Поклон, Валя, твоим всем, большим и малым!

Обнимаю тебя. Как пишется-то? Лето было ничего, урожайное на полях, а в лесу пустовато, ягод не было совсем, грибы объявились, таскают хорошо.

Твой Виктор Петрович

26 августа 1975 г.

Сибла

(В. Я. Курбатову)

Дорогой Валентин!

Письма твои нашли меня на месте, в д. Сибла Харовского района. Никуда поехать не смогли, сын приехал надорванный студенческим житьём, главным образом питанием, которое у них в столовке столь же хорошо, как и в заведениях Гулага, только и отличия, что тут деньги платят. Да и советские мещане всё, что могли, поднесли за папу, уехавшего, видите ли, из Перми без их соизволения.

Приехал больной желудком, испитой, шкилетина шкилетиной. Был-то не в сурьёзных телах и сразу зачал работать на ставке 75 рэ. Ну ладно, хоть коллектив его встретил хорошо, принял как своего, а он и есть свой, кто же нынче на такую ставку пойдёт, кроме покинутых и убогих интеллигентов, в одиночку пытающихся исцелить замордованную, разграбленную историю и казну Отечества нашего.

Я работу не кончил. Только-только завершил второй заход на новую главу, надо бы ещё хоть два, и остальные все главы намечено пройти в последний раз перед тем, как давать читать, а «пары» все вышли, вот я и решил сделать паузу, съездить за отцом в Астрахань. Всё встряска какая-никакая, и хоть немного от рукописи отвыкну или отстану, а то ведь зараза какая! Почти уж ненавижу её, а руки лапают, щупают, теребят в ней чего-то. Чисто наказанье господне – не работа!

Управиться с поездкой думаю за неделю, а там снова за дело. Пригласили поехать в Чехословакию в начале октября, тоже встряхнуться, на людей посмотреть, а тем временем глава отлежится, и я её, суку, додавлю!