Нет мне ответа...

Здесь, конечно, меня подхватили было да в оборот, но я собрал весь свой характер и работал ежедневно, что и даёт мне возможность сообщить: 1 декабря ставлю точку на последней правке «Царь-рыбы», остаётся вычитка, доправка, ловля блох, и рукопись можно везти в журнал. Это я сделаю числа 11 декабря, ибо 12-го у нас редколлегия, там, вероятно, я застряну, а потому заранее поздравляю тебя и твоё уже многочисленное семейство с Новым годом! Дай бог всем здоровья, остальное от него зависит, от власти и от Бога, а имя мы можем лишь молиться.

Очень я себя усталым чувствую, голова болит, крапивница одолела, но это уже вещи обычные, каждая большая работа тем кончается. Главное – гора с плеч! Знаю, горя с проходимостью много приму, но тоже не привыкать. Видел ли ты книжку Толи Ланщикова обо мне? Года четыре она издавалась, я уж думал, о ней все забыли, а она вот взяла и появилась.

Не повредит ли она тебе?

Получил я письмо от Жени Городецкого, он пишет, что им нужен портрет, который бы десятикласснику и то был внятен, а Курбатов-де, оченно уж умно! Боюсь, что десятиклассникам тебе не угодить, они, глядя на стену, на кирпич, на книгу, все о ей … думают, и больше на уме у них ничего нет.

Вышла «Пастушка» в ГДР и Чехословакии (здесь с рассказами вместе), изданы очень хорошо. Андрей выздоровел и работает, Маня собирается в турпоездку, дома ей роздыху нет. Кедры, большинство, ушли под снег в бодром виде, но есть и отсев.

Обнимаю. Виктор Петрович

Ноябрь 1975 г.

(Н. Волокитину)

Дорогой Коля!

Получил твоё письмо и поздравление – спасибо! Я уж думал, грешен, что ты на меня рассердился, наплёл кто-нибудь чего-нибудь, а это у писак часто водится, знаю, что парень ты ранимый, ну, думаю, ещё одного дорогого мне человека потерял, а они с возрастом, как листья осенние, облетают, становятся всё больше и больше нетерпимы друг к другу.

Добиваю «Царь-рыбу», повесть самую у меня большую, аж на 20 листов! Конечно, она меня измотала – год безвылазно в деревне, работал почти ежедневно и в декабре, едучи на съезд, наверное, увезу готовую рукопись в журнал, а будут ли её печатать – не уверен. Ты же знаешь, что я ничего не писал из того, что видел и знал на родной земле в наше время. Накопилось! Выложил! Высказал! Самому порой страшно, и всё не в жилу с тем, что бается и пишется о Сибири. Ну да Бог с ним, было б написано.

Писал и ещё кое-что, но последнее время так уж мало осталось сил, что и на письма не отвлекался, только на деловые когда. Дома у меня не всё ладно, поэтому в деревне долгое время жил и живу один, но завтра выезжаю в город, нужны словари, справочники, атласы, карты – всё проверять, сверять и т. д., да и надоело печи топить, варить еду, обихаживать избу.

Андрейка, окончив университет, нажил болезнь желудка, лежал долго в больнице, сейчас работает по распределению в вологодском музее, зарплата ему 75 рублей. Иринка с мужем живут отдельно, получили однокомнатную квартирку. Живут вроде бы ничего, она зимой собирается рожать. Работает же она в заводской многотиражке, а муж её, Генка, на грейдере строит дороги. Привёз я отца из Астрахани. Теперь вот все на Марью навешаны.

Дел накопилось – тьма. Надо в декабре сдать книгу новую и большую в «Молодую гвардию», два театра – им. Ермоловой в Москве и наш, вологодский, изготовились ставить давно написанную мной пьесу и ждут, как я высвобожусь, чтобы довершить работу со мной совместно. Тем временем подпёрла книга публицистики, запланированная в издательстве «Современник», и сборник рассказов в «Детской литературе». Я надеялся «Рыбу»-то изловить ещё в прошлом годе, ан человек предполагает, а Он, Господь-то, располагает…

А что касаемо отношений в вашей писательской организации, то могу тебя успокоить лишь одним: нигде, и у нас тоже, нет идеальных отношений. Люди вообще сейчас живут плохо друг с дружкой, а «творцы» и всегда жили по-волчьи.

Я, Коля, очень тоскую здесь, глушу лишь работой грызь сердешную, всё мне здесь чужое, но и Родина-то ведь давно уже живёт лишь в моём воображении той, которой я её знал, а не съездил нынче – и заедает меня тоска. Охота и с тобой повидаться. Может, ты хоть на съезд приедешь? Тогда сходим в «Молодую гвардию», там ко мне хорошо относятся все добрые, умные, на глазах состарившиеся бабушки.

Ну, Коля, пишу-то я, наработавшись, рука устала. Может, чего и забыл написать – прости, а я обнимаю тебя. Кланяюсь Тамаре, приветствую Лену. Даст Бог здоровья, увидимся, мне очень хочется побывать в Колпашеве, который почему-то больше всех обских городов в душу запал.

Целую тебя, твой Виктор Петрович

1975 г.

(В газету «Вечерняя Пермь»)

Недавно из Перми мне пришёл подарок – пластмассовая коробочка с доброй и дорогой сердцу надписью. А в коробочке микронабор слесарного лекального инструмента, сделанного, изготовленного руками учащихся пермского ПТУ № 3, что в Мотовилихе.