Нет в лесу страшнее зверя

Она уже видела высокие старые сосны на небольшом холме, а значит, совсем скоро появится и таинственный дворец. Самое главное, чтобы отец не проснулся раньше времени и не стал ее искать. Но это вряд ли случится — накануне взрослые сидели за столом в саду так долго, что Шуша, как ни старалась, успела заснуть. Они много и шумно разговаривали, смеялись и чокались, когда пили свое вино… И утром от Короля плохо пахло, и храпел он так, что бабушка Дуня постоянно крестилась. Нет, раньше полудня он не проснется… И Шуше хватит времени, чтобы попасть во дворец…»

Раздался какой-то глухой хлопок, будто вылетела пробка из-под шампанского. Верхушка осины надломилась, и несколько листочков, словно зеленые юркие бабочки, закрутились в воздухе прежде, чем упасть…

На несколько долгих мгновений у Полины остановилось дыхание. Наконец, она согнулась пополам, с трудом втягивая в себя воздух, и тотчас где-то совсем рядом прозвучал второй хлопок.

Как сказала бы матушка: «Без присмотра тебя оставлять нельзя, Полина. И не потому, что ты дура, а потому что еще очень глупая…»

Где проходила эта грань между первым и вторым, Полина поняла только сейчас. Глупо было приезжать сюда, глупо вообще было поддаваться собственным фантазиям… Неужели именно они привели ее к такому концу?! И ведь не только ее, но и людей, которые меньше всего заслуживали подобной участи. Дура!

— Мамочка… боже… — шептала Полина, выписывая вензеля по чавкающей трясине. От того, что земля под ней ходила ходуном, у нее даже, кажется, началась морская болезнь — мутная горечь поднималась изнутри и плескалась в горле, готовая фонтаном вырваться наружу. Но до фонтанов было еще далеко — пить хотелось невыносимо, даже губы потрескались от сухости несмотря на то, что воздух был полон испарений.

Насколько быстро ей удавалось уходить от погони мог, пожалуй, сказать только ее преследователь. Она чувствовала, что он позади нее, но позволить себе обернуться было выше ее сил. По спине градом катился пот, волосы прилипли к шее и щекам, а в сапогах давно хлюпало, раздирая свежие мозоли в кровь.

Когда перед ней оказался участок, полностью скрытый водой, Полина готова была разрыдаться. Нет, она не была настолько глупа, чтобы не понять, что означают эти хлопки. Других мыслей просто не приходило в голову. В нее стреляли. Почему, за что, кто — ни на один из вопросов ответа не было. Как не было и выбора между тем, чтобы утонуть в болоте или быть застреленной…

Она кинулась в сторону в надежде обойти заводь. Ноги проваливались так глубоко, что приходилось двигаться еще быстрее, хватаясь за все, что попадается под руку. Тоненькие прутики болотной травы с длинными бледными корнями в окружении мха создавали лишь иллюзию обычной поляны. Стоило только ступить на нее, как зеленый ковер разъезжался под ногами. Совсем скоро Полина вымокла до нитки, падая и поднимаясь в болотной каше. Выбравшись к зарослям рогоза, она передвигалась уже на четвереньках, хватаясь попеременно за его длинные стебли, чтобы хоть как-то удержаться.

Увидев впереди высокие сосны, Полина не сразу поверила своим глазам. До холма было еще метров сто, и она просто не представляла, как сможет их преодолеть. Замерев всего лишь на минуту, она с ужасом поняла, что медленно проваливается вниз. Торфяная жижа, словно жирная сметана, медленно, но верно, проседала под ней. Плотный мутный пузырь поднялся и лениво лопнул на поверхности, едва не заставив Полину потерять сознание. Липкий ужас охватил все ее тело, и она снова рванула вперед, с трудом вытаскивая ноги. Если бы ее многострадальные ступни не распухли и не прилипли изнутри к сапогам, то дальше пришлось бы двигаться босиком. Но теперь ей было уже все равно — цепляясь за жизнь, не думаешь о том, что на тебе надето.

Последние метры Полина тащила себя практически на руках, уткнувшись лицом во влажную слизь, от которой неприятно пахло и саднило в горле и носу. Она постоянно натыкалась на подгнившие ветки и стволы, которые царапали кожу, но еще больше пугали тем, что представлялись ей ядовитыми черными змеями. Возможно, здесь были и пиявки, которых Полина вживую никогда не видела, и это тоже добавляло мучительных переживаний, от которых хотелось просто выть.

Добравшись до зарослей козьей ивы, растущей у самой кромки холма, Полина повисла на нижних ветках. Развернувшись, она забилась поглубже, пытаясь разглядеть того, кто шел за ней, но увидела лишь собственный след на поверхности болота, который постепенно скрывался в цветущей зеленью воде.