Неудобные люди

– Ой, здравствуйте… – В матово-чернильной коридорной темноте бабушка, возможно, еще и плохо видящая, не сразу заметила Настю. – Здравствуйте!

– Добрый вечер, – улыбнулась Настя.

Они помолчали немного. Дима смотрел то на бабушку, то на своего диагноста.

– Мне долго не могли сказать, во сколько нужно забирать Диму, а потом я еще заплутала… Редко бываю в Угольном. А-а, я поняла! Вы, наверное, Анастасия Александровна? – Бабушка говорила медленно, громко и четко, как на утреннике в детском саду.

– Да, – потупилась Настя. Перед приходом бабушки она даже не додумалась спросить ее имя у Димы. И поздоровалась еще раз, неловко кивая.

– А я Валентина Аркадьевна, бабушка Димы. Очень приятно. Дима всё время о вас говорит.

– Ой, да? Мне тоже очень приятно… Валентина Аркадьевна.

Бабушка шагнула к Насте и чуть понизила голос.

– Спасибо за то, что так… так поддерживаете нашего Диму.

– Ну что вы, у вас чудесный внук. Это моя работа.

– Нет, послушайте. – Валентина Аркадьевна взяла Настю за локоть, как подружку, и отвела на несколько шагов. – Я знаю, что вы тоже за него горой. Вы большая молодец. Я постоянно твержу его отцу, что они его воспитывают не так. Постоянно говорю, что у Димы родителей будто нет

. – Она крепче сжала Настину руку, замолчала и посмотрела прямо в глаза.

– Пожалуйста, – кивнула Настя и сглотнула.

– Душенька, вы… вы умница. Вы просто умница.

Бабушка похлопала Настю по кисти и повернулась к Диме: Ну что, поехали домой? В голосе была слышна улыбка, так говорят тепло улыбающиеся губы.

Бабушка с Димой попрощались и ушли к такси, а Настя пошла к своей машине. Улыбка Валентины Аркадьевны передалась ей и задержалась на несколько минут. Какая женщина, как же приятно. Наконец-то хоть кто-то оценил ее старания, наконец-то хоть кто-то сказал то же, что думала и сама Настя, чего греха таить.

Ручки пакетов свисали плетьми между пальцев. Дверь она открыла практически одними ногами, эквилибристка под куполом. Пакеты поставила на пол и начала стягивать ботинки, как услышала шаги. Сережа поздоровался, Настя поздоровалась в ответ и резво начала рассказывать, что купила. Сережа помычал.

– Да уже не надо. Мы поели.

Настя посмотрела на мужа. Занимал весь проем, будто вырос, разросся, а она перед ним стояла маленькая, раздернутая, разложенная на слои.

– Я же говорила, что…

– Ну а время-то сколько. Сколько? Полдевятого. Я сделал мясо из морозилки. Опять.

– А. Ну… __. Ладно, – убрала одежду в шкаф.

– Где была?

– На работе, ты же знаешь. Задержалась.

– Что там, было что-то важное?

– Типа того. С пакетами поможешь?

– Так что там было-то? – Сережа говорил из кухни, разбирая принесенные ею продукты. – Завтра нельзя было сделать?

– Нет.

– Ну, то есть как это было? Ты собиралась уходить, а тебе сказали: Нет, Анастасия Александровна, вы остаетесь на работе, пока не разберетесь вот с этой стопкой бумаг? Или как? Пока не разберетесь вот с этой стопкой детей?

– Слушай, ну так получилось. Извини. Я засиделась с одним учеником. Его долго не забирали.

– Ух-х ты, ну надо же. Что за ученик? Тот самый, твой любимый? Не подсказывай, сейчас, э-э, Денисик? Нет, Димочка? Димочка, да?

Настя помогала рассовывать еду по шкафам и холодильнику.

– А с нами посидеть не надо было? Только с ним?

– Вы тут вдвоем, ничего с вами не случится. – Настя говорила себе, что не оправдывается. Для оправданий она была слишком уставшей, раздраженной, и вообще к чему оправдания, если она права. – А он там был один, сидел один на все пустое здание. Я просто подождала, пока его заберет бабушка. Потом сразу поехала.

– И что, тебе платят за лишние часы? Тебе эти два часа кто-нибудь оплатит?

– Я еще в пробку попала. Если б не она, приехала бы раньше. Знаешь, уж это от меня не зависит.

– Ну, кажется, когда ты обычно выезжаешь с работы, точнее, когда ты обычно, по идее, должна выезжать с работы, пробок еще нет. Это же от тебя зависит. Только не помню, когда ты в последний раз выезжала вовремя вообще.

Настя молчала.

– Знаешь, сколько стоит мой час?

– Не всё должно оплачиваться.

– О. Ну да. Когда делаешь что-нибудь для себя или близких. А это – даже не знаю, как назвать.

Еще шаги. Кристина выплыла из коридора в кухню. Настя с Сережей замолчали. Да и не то чтобы до этого прямо говорили

.

Крис прошла к холодильнику.

– Не парьтесь, я вас не слушаю.

Взяла коробку сока, вышла.

– С ней вот тебе посидеть лишний час не надо? – шепотом.

– Как будто она этого хочет! – шепотом.

– А тебе не кажется, что это всё замкнутый круг? – шепотом, с хрипотцой.

– Мне кажется, что это такой характер. И переходный возраст. Что ты от меня хочешь?! Что я сейчас сделать-то могу, она со мной и говорить не хочет – так же.

– А я не только про нее!

– Значит, переходный возраст у вас обоих, – Настя посмотрела мужу в глаза, и те ее как будто ударили.

– Или хотела сказать – характер у вас обоих?

– Ты сам одобрил, что я вышла на работу.

– Это как-то слишком громко звучит.