Невероятные приключения растений-путешественников

А не преувеличивает ли наш дорогой Мишель? Конечно, он не на курорт приехал, но если б его отправили собирать травы в гвианские джунгли или в китайскую глубинку, где он не понимал бы ни слова, он бы меньше жаловался на канадские условия. Неужели Сарразена так пугают квебекские мошки, которые кусаются, как тропические москиты?

Однажды, собирая растения на торфянике, он наткнулся на неизвестное ему и какое-то нелепое растение. У него были пурпурного цвета листья в форме рожков, покрытые волосками внутри. В глубине листа в какой-то липкой жидкости плавали мертвые насекомые. Оттуда выглядывал красивый зеленовато-красный цветок, похожий на перевернутый зонтик. Ботаник был заворожен красотой цветов и необычной формой листьев, но даже не подозревал, что перед ним — цветок-убийца, умеющий ловить живых существ и съедать их сырыми. Он сорвет и отправит это загадочное создание природы во Францию, и оно еще долго будет поражать воображение взрослых и детей своей прожорливостью.

Турнефор назовет растение в честь друга сарраценией пурпурной (Sarracenia purpurea). В качестве исторического анекдота: дело было в 1698 году, и только два века спустя Дарвин осветит вопрос способности некоторых растений переваривать насекомых. Так что нет ничего удивительного в том, что эта идея не посетила живой ум Сарразена. Тем не менее он сравнивал эти листья с «пастью» животных или с «губами», похожими на «бороду» индюка (эм… вы когда-нибудь видели бороду индюка?). Для индейцев, однако, это отнюдь не новое растение — они его называют «жаба-трава» или «свиное ухо».

Сарразен продолжил свои ботанические изыскания и составил «Каталог растений Канады», которому посвятил двадцать лет своей жизни. Он регулярно посылал своим коллегам во Франции образцы, доклады и отчеты. К лекарственным травам он нередко прилагал информацию об их применении в медицине в Канаде. Например, он говорит о дягиле канадском (Angelica canadensis), именуемом теперь вёхом ядовитым (Cicuta maculata

), который, по его словам, «хуже цикуты, от него человек бьется в конвульсиях и умирает в муках». Сарразен рассказывал, что на его глазах умерло три человека, один из которых, пахарь, считая, что жует корень петрушки, скончался через полтора часа. Он уточняет: «Тот, кто съест его сырым, умирает в страшных конвульсиях. Тот, кто ест его приготовленным, впадает в летаргический сон». В общем, лучше поедать дягиль в готовом виде. Впрочем… Лучше совсем его не пробовать! Но на тот случай, если вы хотите избавиться от вашего заклятого врага, у доктора Сарразена есть подходящий рецептик…

Собирая травы, он обнаружил также растение, в изобилии представленное в канадских лесах, и назвал его аралией (Aralia). Он применил один из ее видов для приготовления целебного отвара из корня для лечения отеков у пациентов. Из другого вида аралии он делал припарки для лечения застарелой язвы. Сарразен и подумать не мог, что это растение как-то связано с нашей следующей суперзвездой из мира ботаники — женьшенем.

Сахарный клен, бобер и зловонный зверек

История Сарразена также связана с еще одним легендарным растением — сахарным кленом. Некоторые приписывают открытие этого клена Сарразену, но скорее всего, он просто изучал данный вид. Никто не знает, был ли наш ботаник любителем блинов с кленовым сиропом, но спасибо ему, что поделился знаниями о важных символах канадской культуры. И речь идет не только о растениях.

Сарразен также занимался зоологией и наблюдал за одним канадским видом, ныне хорошо известным, — бобром. Он познакомился с этим животным довольно близко, да что там — очень близко, ведь в данном случае он применил свой талант хирурга, препарируя зверя… Сарразен сетовал на недостаток инструментов (как все это не ново!), и потому сам изобрел лупу — один из главных атрибутов биолога.

В октябре 1700 года ему удалось переправить во Францию свой труд о бобрах, который будет представлен Турнефором в Академии наук. Он также интересовался американским барсуком, которого сейчас называют росомахой (Gulo gulo). Несколько лет спустя выдающийся натуралист Рене Антуан де Реомюр (1683–1757) представит очень подробное сообщение Сарразена об ондатре. Он подчеркивает, что это была работа не из простых, так как зверь источает тошнотворный запах: