Невеста из тумана

Образ рыженькой девушки, которая гладит его по щеке, там, где шрам, и называет красивым встал перед мысленным взором Ристара, и, в тот же миг, всё его безразличие, как ветром сдуло. Он так стремительно вскочил с кресла и направился к выходу из кабинета, что Фанас даже растерялся и не сразу понял, что происходит.

Встречные шарахались и разлетались с дороги стремительно идущего лаэрда, как голуби от кошки. Фанас почти бежал следом за хозяином замка, с радостью и надеждой убеждаясь, что тот направляется к конюшням.

Когда лаэрд и оруженосец влетели в сбруйную, где обычно проводили наказания, в воздухе послышался характерный свист кнута.

Ристар мгновенно выхватил из голенища свой кнут, и, взмахнув им, перехватил кожаный ремень до того, как он коснулся белой кожи на спине привязанной к деревянному брусу девушки, и выдернул кнутовище из рук старшего конюха, который, как обычно, приводил в исполнение наказание.

Хоть на её коже и не было следов от ударов, девушка испуганно закричала, забилась в путах. Фанас кинулся к ней, на ходу снимая свою телогрейку и прикрывая ею, видневшуюся сквозь разорванную нижнюю сорочку оголённую спину несчастной.

— Шшш… Тише-тише. Это я. Не бойся, моя хорошая. — поспешил упокоить Елизу оруженосец.

Ристар видел, что парнишка не решается отвязать девушке руки без его приказа, и с неудовольствием отметил, что он обнимает её, придерживая телогрейку, чтобы та не упала.

— Мой лаэрд. — низко склонил голову старший конюх. Он стоял, оставаясь в такой покорной позе, и даже не пытался поднять своё орудие наказания.

— Что здесь происходит? — Ристар ловко свернул свой кнут и сунул его за голенище.

Ему хотелось освободить котёнка, прижать к своей груди, погладить, успокоить, и, чего уж там, принять горячую благодарность за спасение. Однако, Фанас, стоя рядом с девушкой, был досадной помехой всему этому. Он неимоверно раздражал лаэрда.

— Эту служанку приказано забить до смерти, — почтительно ответил конюх. Он был умный человек, мигом почуял опасность и отвёл её от себя. — Господин Чард лично привёл приговорённую и распорядился о немедленном наказании.

— Ступай, скажи кому-нибудь, чтобы немедленно привели его сюда. — отрывисто бросил Ристар. — А ещё… пошли кого-нибудь сбегать на кухню, за поваром… Григом, кажется. Так имя свидетеля, Фанас?

— Да, мой лаэрд, — подтвердил оруженосец.

— И Жанетту пусть приведут. Жду всех троих здесь немедленно. — закончил отдавать распоряжения Ристар и, наконец, направился к Елизе.

Конюх стрелой вылетел из сбруйной выполнять поручение, вытирая со лба и под носом невесть от чего проступившую испарину. Он был не на шутку напуган, ибо давно знал лаэрда и понял, что хозяин сейчас находится в сильном гневе. А это всегда было чревато очень нехорошими последствиями для тех, на кого он злился.

Хозяин замка подходил к проблемной служанке не спеша.

— Ты мне расскажешь, что снова натворила? — сурово начал он допрос.

Девушка нервничала. Вздрагивала, едва заметно переступала ногами, непроизвольно дергала связанными руками. Её рыжие волосы были аккуратно спрятаны под головным убором кухонной прислуги. Длинная нежная шея притягивала к себе взгляд Ристара. Она так мощно манила прикоснуться к ней губами, что мужчина даже уже чуть склонил голову, собираясь впиться в неё поцелуем.

Но тут девушка заговорила.

— Не я натворила, а в Вашем замке нет, ни закона, ни справедливости. По прихоти Вашей любовницы жестоко пытают и убивают невинного человека!

Ристар взялся разрезать верёвочные путы, которыми Елизу связали и подвесили на огромный железный крюк, вбитый в столб. Обычно на этот крюк в сбруйной вешали для просушки принадлежности для запряжки лошадей, когда животные выезжали в ненастную погоду.

Лаэрд быстро действовал клинком, стараясь не смотреть, ни на Фанаса, ни на девушку. Непонятное раздражение всё росло. Ристар сам не понимал, что его больше раздражает: неравнодушие к судьбе служанки, или то, что рыжую занозу до сих пор заботливо приобнимает наглый оруженосец.

— Отойди от неё! — не выдержал и рявкнул он на парня.

Фанас от неожиданности вздрогнул, замер на миг, и, тут же сделал шаг в сторону. Было очень заметно, что сделал он это весьма неохотно. Не поддерживаемая его рукой, телогрейка упала на пол, открывая девичью спину до самых ягодиц.

Как раз в этот момент одна её рука была освобождена от пут, и Елиза повернулась к лаэрду, насколько позволило её, всё ещё привязанное положение. Выглядела она жалко. Головной чепец неровно сбился, разорванная на спине одежда, спереди неаккуратно висела. Елиза придерживала её освобождённой рукой, невольно привлекая внимание к запястью, на котором наливался кровью след от верёвки. Нежные заплаканные щёки девушки покрывали разводы от слёз. Однако, яркие зелёные глаза девушки, буквально, светились, так горели обидой и яростью.

— Ну, положим, никто тебя не убивает. — нахмурился Ристар. Он не привык к подобным взглядам, тем более от женщин. — Пока. Кто и как именно тебя пытал?