Невеста смерти

Но тут он сообразил — все же движение руки, изгиб крепкого, но изящного запястья, длинные пальцы… Он скользнул взглядом по всей фигуре воина, с которым предстояло впредь делить палатку — более того, спать им предстояло совсем рядом. Тонкая гибкая талия, выскользнувшая из широкого льняного полотенца, не оставила сомнений. «Женщина?!» — удивился Дарий еще больше, но вот его новый товарищ накинул тунику, привычно застегнул доспехи и опоясался боевым поясом, и сомнения у мужчины исчезли: «Надо же было привидеться! Парень, только уж очень тонкий и звонкий. Молодой совсем. Ничего, накачается… Только как же он такой юнец тут оказался? Видать, есть заслуги…» Не успел Дарий успокоиться, как странный золотоволосый воин наклонился затянуть кальцеи — и Дарий заметил, что нога-то у него неожиданно маленькая и узкая, явно женская. Но вот он выпрямился, ловко скрутил локоны в тугой жгут и надел шлем, привычно тряхнув головой, чтобы конский хвост, закрепленный на гребне, ровно лег по спине, защищая шею — и Дарий невольно залюбовался юношеской статью.

Пока не перевел взгляд на ягодицы парня, невольно оказавшиеся на уровне его глаз, когда он прилег на отведенное ему место, справляясь с нахлынувшей головной болью — следствием полного смятения ума и невольным напоминанием о недавнем ранении. Ягодицы были ровными, округлыми и переходили в стройные ноги, колени которых, выглядывающие из поножей, тоже были округлыми и ровными.

И Дарий вымолвил, борясь с сомнениями:

— Ты кто?

— Гайя, центурион, — она протянула ему руку, с открытой улыбкой наблюдая смятение красивого сероглазого парня с загорелым лицом и сильным обнаженным торсом.

— Дарий, декурион… — только и смог вымолвить он, пожирая глазами красавицу с сильной и стройной фигурой.

Бой продолжался, но египтян и их приспешников явно было больше, несмотря на то, что мечи спекулаториев разили без промаха.

— Да что они, как крысы выползают из всех нор?! — прорычал Марс хриплым от недостатка воздуха голосом.

— Похоже, у них тут и правда нора, — отозвалась Гайя, давно пустившая в ход не только меч, но и факел, а сама подумала, что все же они допустили в чем-то ошибку, потому что зачистки канализационных переходов проводили постоянно урбанарии, вылавливая скрывающихся там ночных воров и беглых рабов.

Спекулатории тоже несколько раз присоединялись к подобным облавам, и даже проводили учения в подземных куникулах. Гайя предполагала, что эти рукотворные ходы могут дать приют не только мелким нарушителям порядка, но и серьезным преступникам государственных масштабов.

Они с Марсом и Дарием выбрали время, и без шлемов и доспехов проползли, где согнувшись, где не коленках, а где и вовсе протискиваясь ползком, все обозначенные и не обозначенные на картах узкие второстепенные коридоры и тупики, по которым обычно не проходили ни акварии, ни урбанарии. Они обнаружили и новые, даже не выложенные камнем, наспех прорытые аквариями по частным заказам, проводящими воду к домам богатых римлян. Стройная система римских водостоков была под угрозой от такого бурного вмешательства, да и контролировать ее становилось все труднее.

Сразу по возвращении Гайя и ребята, потрясенные увиденным, докладывали префекту, даже не успев смыть с себя черно-бурую осклизлую и вонючую глину, в которой они вывалялись до глаз, стремясь проникнуть в каждое ответвление или подозрительную нишу:

— Если беспорядочных куникулов понарыли акварии, польстившись на деньги желающих иметь в доме водопровод и канализацию, то что говорить о злочинцах, которыми движут более серьезные цели?

— А если мы имеем дело с египтянами, то они хорошо умеют строить подземные ходы, — вмешался тогда Дарий на правах человека, хорошо знакомого с укладом жизни египтян. — В свое время они же понастроили пирамиды. Так там вообще один лабиринты. Пробовали мы с ребятами туда сунуться. Чудо, что вообще вышли.

Дарию, проверяя, насколько далеко уходит в грунт решетка, перегораживающая проход, пришлось несколько раз с головой окунуться в грязь, и теперь, весь покрытый ею и с торчащими в разные стороны слипшимися волосами, он напоминал эфиопа и выглядел бы комично в глазах друзей, если бы не серьезность их разговора.

Но префект, казалось, вообще не замечал ни исходящего от них зловония затхлой сырости, ни ошметков засыхающей и падающей на пол глины.

— Ты хочешь сказать, что и под Римом они постарались? — медленно, покачиваясь с носка на пятку, задумчиво поинтересовался префект.

— Уверен.

— А вот у меня сомнения, — покачал головой Марс, лазивший по подземелью, как и Дарий, полуобнаженным, и теперь мечтающий добраться до воды, ощущая, как глина коркой начинает засыхать у него на лице и теле, стягивая кожу. — Рим. Это не провинция! Целая когорта урбанариев, два маршевых легиона стоит под городом, сменяя друг друга. Те же вигилы.