Невезучая

И мое внимание теперь полностью переключилось на Лизу. Я могла ею любоваться часами и днями напролет, настолько она была красива и потешная. Временами, когда она морщила лоб и куксилась, она мне напоминала старушку, а когда неосознанно улыбалась – красавицу. Несмотря на то, что цвет глаз и волос были не Олега, чертами лица она была похожа на него. Я любила ее уже до безумия, и теперь ни за что не решилась бы сказать Олегу о ее рождении перед страхом лишиться ее. Ведь он же пообещал мне это. А кто он вообще такой ей, всего лишь биологический отец, не достойный быть настоящим, ибо его моральные принципы оставляют желать лучшего. Короче, говоря, бабник. От такого проку ни его жене, ни его детям не будет. Хотя о женитьбе на мне, я думаю, сейчас у него нет и в мыслях. Так я размышляла, любовно разглядывая свою дочь, каждую деталь ее лица по отдельности, отчего еще больше влюблялась в нее, и оправдывала свой неблаговидный поступок двухмесячной давности, обливая грязью бывшего жениха, так что даже сама поверила, что Олег и правда такой, не внушающий доверия с какой стороны на него ни посмотри.

Потом мои мысли переключились на отца, сообщать ли ему о рождении внучки, потому что его обязательно заинтересует ее происхождение. А врать отцу мне не хотелось, так может лучше промолчать?

Последующие два месяца до середины октября, я только и делала, что занималась своей дочкой. К этому времени, когда ей было два месяца, она стала настолько хорошенькой со своими пухлыми розовыми щечками и смотрящими с любопытством на мир серыми глазами, что ею можно было любоваться бесконечно. К тому же, она оказалась очень спокойной, что даже ночью просыпалась всего лишь один раз. Луиза и приходящие слуги на вилле, были от нее в восторге, и когда я выходила с ней на улицу, всем им хотелось ее подержать на ручках и потискать.

Пока я упивалась любовью к своей дочери и отдыхала душой и телом рядом с ней, у Фабио появились проблемы с одним из русских заказчиков вина в Москве. Оплата за поставленное вино, срок которого был еще в начале января, до сих пор не поступила на счет Фабио. Еще до родов мне пришлось несколько раз разговаривать с ними, и они заверили, что у них возникла временная трудность, и они расплатятся с синьором Дзанетти до конца сентября, а за просрочку платежей, они уплатят пенни.

Но и в конце сентябре, у Фабио не было никаких поступлений на счет от этого заказчика. Мне пришлось снова звонить им. Фабио сказал, что если они и сейчас начнут придумывать отговорки для уплаты, то, скорее всего, придется все это решать через суд или в крайнем случае, через фирмы которые выколачивают деньги. Сумма долга была внушительная по моим меркам, триста тысяч евро, и за них стоило ввязываться во все это.

Я дозвонилась до самого директора Маркелова Никиты, молодого мужчины лет тридцати, как я помнила его, внешностью он был очень похож на ребят, постоянно качающихся в тренажерных залах, и, представившись, вежливым голосом сообщила, что на счет синьора Дзанетти, как было обещано, не поступало денег до нынешнего времени. То, что я в ответ услышала, мне показалось словами из голливудского боевика плохой постановки.

– Послушай, милая, не стоит вам больше звонить сюда, мы твоему синьору ничего не должны.

– Что ж, – не теряя присутствия духа, произнесла я спокойно, – тогда мы подаем на Вас иск в суд.

В ответ я услышала громкий противный смех.

– Пиши, хоть папе римскому, Кстати, он там ближе к вам, так, что может и вопрос быстрее решиться, а нас прошу больше не беспокоить, иначе плохо вам самим будет, – заявил он жестким голосом и бросил трубку. Я с ужасом на лице посмотрела на Фабио, сидевшим рядом со мной.

– Что, что они сказали? – спросил он нетерпеливым голосом.

– Они не собираются платить.

– Вот, черт, предупреждал же меня насчет них Олег. Но я ему не поверил, они у меня в первые два года покупали, оплачивая все вперед. И вот, когда они сейчас заказали на такую огромную сумму, и попросили только после реализации внести оплату, у меня никакого сомнения в их надежности не возникло. Что ж, придется это решать другим путем, – произнес твердым голосом Фабио, и его глаза заблестели недобро.

– Я недосказала тебе, – проговорила я, понимая, что надвигается неприятная полоса событий в нашей жизни, – он сказал, что нам будет плохо, если мы будем их беспокоить.

– Так, так, это становится намного интереснее, значит, с самого начала у них был план, как это у вас говорят, кинуть меня.

Я, соглашаясь с ним, молча кивнула головой, и решила высказать свое мнение по поводу Маркелова.

– Честно говоря, он мне с самого начала не понравился, уж больно у него бандитская внешность.

– У вас в России сейчас, – усмехнулся Фабио, – почти все молодые рестораторы с такой внешностью. Так позвольте узнать, с кем мне тогда там работать? Сама понимаешь, что у вас хороший рынок сбыта из-за большого количества населения, и я не мог отказаться от таких заманчивых предложений.

– Да, – вздохнула я, – кто не рискует, тот не пьет шампанское.