Невидимый заговор против человечества

В полном соответствии с выступлениями Вейсгаупта против “племени торгашей” происходило разорение промышленных городов Франции, уничтожение торговцев. Следующим шагом на пути разрушения цивилизации стала кампания против образования. Погромщики, сжигавшие библиотеки и гильотинировавшие Лавуазье на том основании, что “республике не нужны химики”, просто осуществляли на практике теорию Вейсгаупта о том, что науки — это продукт необходимости и потребностей, далеких от естественных, плод тщеславия и недомыслия. Ведь если считать, что в наименее образованной части общества сосредоточены все добродетели и вся мудрость мира, то, подчиняясь логике, остается только сжечь библиотеки и закрыть школы. Зачем развивать интеллект ребенка, если в почете только физический труд? Зачем его цивилизовывать, если цивилизация — это проклятие человечества? Нелепо говорить о достоинствах образования и тут же отстаивать “диктатуру пролетариата”, третируя всех образованных людей как буржуа.

На рассмотрение Конвента выдвигались величественные проекты создания “обычных школ”, “центральных школ” и т. д. Целые полчища профессоров должны были заняться обучением молодежи. Но все эти планы были сведены на нет. Как оказалось, к концу 1794 г. система общественного образования прекратила свое существование. Это вполне объяснимо: ведь эмиссары Комитета общественного спасения не сидели без дела, уничтожая книги, картины и преследуя всех культурных людей.

Эта кампания против так называемой буржуазии пользовалась полной поддержкой со стороны Робеспьера. Именно от него исходил призыв к оружию, который со временем стал боевым кличем революционеров. По свидетельству современника, проводилась “систематическая травля талантливых людей”, организаторами которой, как и всей системы террора, были иллюминаты, реализовывавшие ведущий принцип секты. Любимый девиз Вейсгаупта — “Цель оправдывает средства” — перефразированный якобинцами, звучал так: “Разрешено все, что идет на пользу революции”. Царство террора стало логическим следствием из этой посылки.

К концу 1793 г. стало очевидно, что нет никакой возможности трудоустройства выброшенных на улицу людей, поскольку погромы в промышленных городах Франции нанесли сокрушительный удар по ее экономике. Республика лицом к лицу столкнулась с сотнями тысяч безработных. Тогда Комитет общественного спасения, предвосхищая теорию Мальтуса, приступил к реализации своего страшного проекта, известного как система уничтожения населения.

В том, что подобный план действительно существовал, убеждают ошеломляющие свидетельства современников. Неста Вебстер пишет: “В своей книге “Французская революция” я цитировала показания не менее чем 22 свидетелей, причем все они были участниками революции. Впоследствии я обнаружила новые доказательства этого факта в письмах англичанина по имени Редхед Йорк, путешествовавшего по Франции в 1802 г. и общавшегося со сподвижником Робеспьера — художником Давидом. “Я спросил его, правда ли, что изучался проект сокращения населения Франции до одной трети от его нынешней численности. Он ответил, что это было предметом серьезного обсуждения и что автором проекта являлся Дюбуа–Крансе”. В другом месте Йорк замечает: “Мсье де ла Метери уверил меня, что во времена революционных трибуналов существовал замысел уменьшить население Франции до 14 млн человек. Наиболее ярым и заметным приверженцем этой гуманной и философской политики был Дюбуа–Крансе”[558].

Нетрудно заметить несоответствие в цифрах. Население Франции в тот период составляло 25 млн человек. Предложение уменьшить его до одной трети от общего числа дало бы цифру в восемь с лишним миллионов. Очевидно, существовали проекты депопуляции Франции на одну треть или до трети ее населения, что Йорк и упустил из виду. Но именно в этом вопросе мнения организаторов террора разошлись. Так, говорят, член революционного трибунала д’Антонелль был сторонником первого проекта и более умеренной политики, но сокращение населения до восьми миллионов, то есть до одной трети, стало тем вариантом, с которым в целом согласились лидеры.

Необходимость в таких крайних мерах диктовалась не только нехваткой хлеба, денег, имущества, но и тем, что после уничтожения аристократии и буржуазии в стране не доставало работы.

Таким образом, система террора стала ответом на проблему безработицы — безработицы, спровоцированной уничтожением элитных слоев населения.