Невиновные под следствием

– Вопрос о коррупции, заказных делах всегда будет. Но это вопрос уже об оперативных службах собственной безопасности и об уважаемых товарищах, которых никогда не видно.

Андрей Гривцов,

старший партнер адвокатского бюро «ЗКС»

– Много говорят об экономических преступлениях, но я очень редко встречаю само определение понятия «экономическое преступление». Как ты для себя его определяешь?

– Надо сказать, что у нас как таковых экономических преступлений нет. Потому что основные дела, которые у нас есть, которые называются экономическими преступлениями, – это деяния, скажем так, против собственности, они определены в разделе УК «Преступления против собственности». Сейчас самые модные – «мошенничество» и «растрата». По большому счету никакой там экономики нет и никаких специальных познаний для их расследования не требуется. А в остальном это гражданско-правовые сделки, чаще всего обычные, в них находят какой-то элемент преступного, как правило искусственно, и переводят в преступление.

– В УПК есть статья 151 – «Подследственность», в ней пятая часть – «Альтернативная подследственность». В этой части все то, что ты называешь модными экономическими статьями, – мошенничество всех видов и растрата. И все органы – и ФСБ, и Следственный комитет, и МВД, естественно, как основной актор – отчитываются о расследовании таких преступлений как об экономических. Нет ли здесь двойного смысла?

– Если понимать УПК буквально, то эти составы должны относиться к подследственности следователя ОВД. Но поскольку существует большая конкуренция между ведомствами, а эти статьи очень вкусные для расследования, их, со ссылками на альтернативную подследственность, расследуют все кому не лень, ссылаясь на то, что якобы выявили эти преступления – а выявлением они называют вынесение постановления о возбуждении уголовного дела. На самом деле это неправильно. По-хорошему, выявлением надо признавать работу над выявлением преступления или что-то подобное. И органам очень нравится расследовать такие преступления, это сейчас их основной хлеб. Куда ни приди, у нас сидят либо мошенники, либо потребители наркотиков. Такое ощущение, что других составов нет. Преступлений против личности у нас достаточно мало, я думаю, что их количество постоянно снижается. А увеличивается как раз количество экономических преступлений.

– Я вчера прочитал доклад «Крепость врастает в землю» под редакцией Кирилла Рогова. Он приводит статистику, показывает, как изменяется отношение к статье 159 УК со стороны следствия ФСБ. И очень интересно то, что удельный вес этих преступлений растет даже по сравнению с преступлениями террористического характера. По твоему мнению, почему ФСБ стала настолько интересоваться статьей 159? Ведь с ней не всегда связаны крупные объемы и очень значимые дела, представляющие интерес для государственной безопасности, чаще всего это мелочь.

– ФСБ и оперативные службы сейчас пытаются лезть во все сферы деятельности, в том числе регулировать экономику. А у нас способом регулирования экономики очень часто является уголовное дело. Они любят выявлять или искусственно выявлять подобные составы, возбуждать уголовные дела, участвовать в переделе собственности. Что касается следственного управления ФСБ, дела террористической направленности и та подследственность, которая у них есть, никому в общем-то не интересны. Всем силовикам интересны деньги, громкие посадки, то, на чем можно отчитаться и заработать, поэтому они сейчас активно лезут в статью 159 УК и такие преступления расследуют.

– Ты давно в профессии, мне интересен твой взгляд на то, как модернизировалось рейдерство в стране за последние десять лет.