Невроз и личностный рост: борьба за самореализацию

Чем больше мы проникаемся природой надо, тем яснее видим, что разница между ними и настоящими критериями нравственности или идеалами не количественная, а качественная. Одной из грубых ошибок Фрейда был его взгляд на внутренние предписания (некоторые черты которых он отметил и описал в качестве Супер-Эго) как на основу нравственности вообще. Отмечу не самую тесную их связь с вопросами нравственности. Вполне справедливо, что приказания, касающиеся нравственного совершенства, занимают лидирующее место среди надо, так как вопросы морали важны в жизни каждого человека. Но мы не можем отделить эти особые надо от других, в равной степени настоятельных, но детерминированных бессознательной самонадеянностью, как, например: «Мне

надо в воскресенье выбраться из автомобильной пробки» или «Мне надо уметь рисовать без кропотливого труда и обучения». Мы должны помнить, что многим требованиям, кроме того, явно не хватает нравственной оправданности. «Мне надо уметь выходить с пользой из любой ситуации», «Мне надо

получать все лучшее», «Мне надо отыграться». Только представив картину в целом, мы сможем в должной перспективе увидеть требование нравственного совершенства. Подобно другим надо, оно пронизано духом самонадеянности, а его цель – приумножить славу невротика и сделать его богоподобным. В некотором смысле оно – невротический эрзац нормального стремления к нравственности. А если к этой подмене добавить бессознательную нечестность, которой прикрывают дефекты, то требование нравственного совершенства предстает уже не нравственным, а безнравственным явлением. Нам необходимо четко видеть эти отличия, чтобы пациент мог в итоге перейти от мира притворства к развитию искренних идеалов.

У надо есть еще одно качество, отличающее их от подлинных норм. В предыдущих рассуждениях оно тоже есть, но является слишком весомым и заслуживает отдельного обсуждения. Это их

принудительный характер. Идеалы тоже властны нас принуждать. Например, идеалы диктуют, что нужно нести взятую на себя ответственность, мы стараемся так и делать, невзирая на трудности. Но следовать идеалу – это то, чего мы в конечном счете хотим, или то, что считаем правильным. Желание, суждение, решение определяем мы сами. И поскольку при этом мы в согласии с собой, усилия такого рода дают нам свободу и силу. А в покорности надо ровно столько же свободы, сколько в «добровольном» сотрудничестве с диктаторским режимом или в его восхвалении. В обоих случаях нас постигнет немедленная кара, если мы не выполним, что от нас требуют. В случае внутренних предписаний – это ужасная эмоциональная реакция несостоятельности, содержащая целый набор из тревоги, отчаяния, презрения к себе и саморазрушительных импульсов. Постороннему наблюдателю она может показаться несоразмерной причине, ее вызвавшей. Однако эта реакция соразмерна тому, что для индивида имеет значение.

Позволю себе привести еще пример принудительного характера внутренних предписаний. Среди деспотичных надо одной женщины было: «Надо предвидеть всякие непредвиденные обстоятельства». Она очень гордилась тем, что называла своим даром предвидения, помогающим ей оберегать семью от опасностей, своей предусмотрительностью и осторожностью. В ее планы также входило уговорить своего сына пройти психоанализ. Но она не приняла во внимание влияние приятеля сына, настроенного резко против психоанализа. Когда она поняла, как ошиблась, сбросив со счетов этого приятеля, последовала физическая шоковая реакция, ей казалось, что земля уходит из-под ног. На самом деле сомнительно, что влияние приятеля на ее сына было столь значительным, как она думала, и что она могла бы заручиться его поддержкой в любом случае. Шок и коллапс стали реакцией на внезапное озарение: ей надо

было подумать о нем. Похожая ситуация, когда другая женщина, с большим опытом вождения, слегка толкнула едущий впереди автомобиль. Полицейский попросил ее выйти из машины, и у нее возникло страшное чувство нереальности происходящего, хотя происшествие было пустяковым, а полицейского она не боялась, поскольку была уверена в собственной правоте.

Тревожная реакция часто ускользает от нашего внимания, поскольку немедленно срабатывают привычные защиты от тревоги. Так, один мужчина, который считал, что ему надо быть идеальным другом, вдруг понял, что был груб с другом, когда тому требовалась помощь, и ушел в запой. Женщину, которая считала, что всегда надо быть милой и приветливой, мягко упрекнула подруга за то, что та не пригласила на вечер одну их знакомую. Ее мгновенно охватила тревога, она была близка к обмороку и почувствовала усиленную потребность в дружбе – это был ее обычный способ сдерживать тревогу. Другой пример: мужчина под давлением неисполненных надо испытывал острую потребность в сексуальных контактах. Сексуальность стала для него средством восстановить пошатнувшееся самоуважение и почувствовать себя востребованным.