Невроз и личностный рост: борьба за самореализацию

Видя такие каверзы со стороны надо, мы уже не усомнимся, что они обладают принудительной силой. Человек исправно функционирует, пока живет в согласии со своими внутренними предписаниями. Но отлаженный механизм дает сбой, когда сталкиваются два исключающих друг друга надо. Например, один врач считал, что надо быть идеальным врачом и все свое время отдавать пациентам. Но ему надо было быть еще и идеальным мужем и отдавать жене столько времени, сколько ей требуется для счастья. Когда он понял, что и то и другое одновременно невозможно, он приобрел тревогу в мягкой форме. Тяжелых последствий удалось избежать, потому что он немедленно разрубил гордиев узел, решив переехать в сельскую местность. Это означало оставить все надежды на дальнейшее обучение и рискнуть своим профессиональным будущим.

После психоанализа проблему удалось все же разрешить. Этот случай показывает, какое отчаяние вызывает конфликт внутренних предписаний. Одна женщина чуть не сошла с ума, потому что ей не удавалось быть идеальной матерью и идеальной женой. А не получалось это потому, что последнее означало быть в полном подчинении у мужа-алкоголика.

Естественно, противоречия между надо затрудняют или делают невозможным принятие рационального решения, ведь противоположные требования настоятельны в равной степени. Один пациент потерял сон, потому что не мог решить: надо ехать с женой в короткий отпуск или надо остаться работать в офисе. Надо оправдать ожидания жены или предполагаемые ожидания шефа? Вопрос, чего он сам хочет, даже не приходил ему в голову. А одних только надо

явно недоставало для решения проблемы.

Человек не отдает себе отчета ни в силе гнета внутренней тирании, ни в природе ее происхождения. Но существуют большие индивидуальные различия в отношении к тирании и в ее восприятии. Они простираются от уступчивости до бунта. Хотя каждый из нас имеет все элементы кардинально разных установок, обычно та или иная берет верх. Забегая вперед, можно сказать, что установки по отношению к внутренним предписаниям и то, насколько человек с ними уживается, определяются тем, какая страсть в нем сильнее – к власти, любви или свободе. Позднее мы обсудим эти различия, а пока я лишь кратко укажу на их связи с надо и нельзя.

Захватнический тип, для которого решающей является власть, склонен отождествлять себя со своими внутренними предписаниями и (сознательно или бессознательно) гордиться своими нормами. Он пытается так или иначе воплотить их в жизнь, потому что не сомневается в их правильности. Предписания определяют его поведение. Ему надо быть всем для всех, он должен

знать обо всем лучше всех, ему нельзя ошибаться, ему все должно удаваться с первой попытки. Да чего уж там, надо выполнить все, что приказывают его надо. И, как он думает про себя, он действительно соответствует своим высочайшим нормам. Его величайшая самонадеянность не позволяет даже предположить возможность неудачи, он отбрасывает ее в сторону, если она случается. Его правота столь же суровая, сколь и деспотичная, поэтому в своих глазах он никогда не ошибается.

Чем больше он погружен в свое воображение, тем меньше ему необходимо прикладывать реальные усилия. Его вполне устраивает быть абсолютно бесстрашным или честным в мечтах, неважно, насколько в жизни он подвержен страхам или бесчестен. Он не проводит четкой границы между «я должен

быть таким» и «я такой», хотя, возможно, и для нас она довольно расплывчатая. Немецкий поэт Христиан Моргенштерн прекрасно отобразил это в своем стихотворении. Прохожего сбил грузовик, он лежит в больнице со сломанной ногой. Из газеты он узнает, что по той самой улице, где это случилось, грузовикам ездить запрещено. Он делает вывод, что все случилось во сне. Он заключает – «как ножом отрезал», что не может случиться ничего такого, чего не должно случаться. Чем больше воображение берет верх над рассудком, тем больше размывается указанная граница, и человек видит себя идеальным мужем, отцом, гражданином – тем, кем ему надо быть.

Смиренный тип, которому любовь кажется решением всех проблем, также считает, что его надо – закон, не подлежащий обсуждению. Но, судорожно пытаясь жить как надо, он почти всегда чувствует, что это у него не получается самым досадным образом. Поэтому центральный элемент его сознательных переживаний – самокритика, чувство вины за то, что он – не высшее существо.

Когда обе эти установки по отношению к внутренним предписаниям доходят до крайности, они уже не позволяют человеку анализировать себя. Абсолютная уверенность в своей правоте не позволяет увидеть свои недостатки. Впадание в другую крайность – всемерную готовность чувствовать себя виноватым – опасна тем, что осознание своих недостатков угнетает человека, а не освобождает.