Читаем Неврозы. Теория и терапия полностью

Точно так же возможна противоположная ситуация, когда рефлексивный страх переходит в транзитивный: пациент испытывает страх перед начальником, затем он боится с ним говорить, затем он боится говорить в принципе и в итоге приобретает страх перед страхом. Вот аналогичный случай.

Пациентка страдает тяжелейшей эритрофобией. Анамнез гласит следующее: сначала пациентка краснела, когда ее мать говорила о конкретном юноше; затем она краснела, когда та говорила и о других молодых мужчинах; впоследствии она краснела и по другим причинам; в конечном счете она краснела не только перед матерью, но и каждый раз, когда боялась покраснеть.

Мы обнаруживаем соматогенные неврозы в связи не только с гипертиреозом, но и с гипокортикозом, при котором речь идет не о гиперфункции щитовидной железы, но о гипофункции коры надпочечников; следствием и сопутствующим явлением этого выступает то, что мы обозначили как психический адинамический синдром, при котором на передний план выходит деперсонализация. Она приводит к тому, что выходит за рамки соматогенных псевдоневрозов, а именно к реактивным неврозам[147]

. И снова пациент реагирует страхом на то странное, что с ним происходит, на то ужасное, что с ним стряслось: на деперсонализацию. Однако реагирует он на все это не как пациент с гипертиреозом, который боится каких-то последствий своих состояний, он реагирует своим страхом скорее на причины, которые могут стоять за этими состояниями. Большинство пациентов боятся, что эти состояния могут быть предвестниками или сигналами их сумасшествия, что речь идет о продроме или синдроме психоза. Мы называем это психотофобией. Такие пациенты видят себя на больничной койке и в смирительной рубашке.

И снова мы сталкиваемся с феноменом потенцирования. Со времен публикации Хауга на эту тему известно, что деперсонализация может быть спровоцирована усиленным самонаблюдением, причем и у «нормальных» людей. Мы видим, как через замкнутый процесс реактивного страха ожидания тревожность потенцируется до страха перед страхом. Так же потенцируется и деперсонализация, как только она попадает в вихрь усиленного самонаблюдения.

Однако центром кристаллизации психотофобии может стать не только деперсонализация. Следующий случай показывает, что психотофобия может фокусно сконцентрироваться также и вокруг других обстоятельств.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Антипсихиатрия. Социальная теория и социальная практика
Антипсихиатрия. Социальная теория и социальная практика

Антипсихиатрия – детище бунтарской эпохи 1960-х годов. Сформировавшись на пересечении психиатрии и философии, психологии и психоанализа, критической социальной теории и теории культуры, это движение выступало против принуждения и порабощения человека обществом, против тотальной власти и общественных институтов, боролось за подлинное существование и освобождение. Антипсихиатры выдвигали радикальные лозунги – «Душевная болезнь – миф», «Безумец – подлинный революционер» – и развивали революционную деятельность. Под девизом «Свобода исцеляет!» они разрушали стены психиатрических больниц, организовывали терапевтические коммуны и антиуниверситеты.Что представляла собой эта радикальная волна, какие проблемы она поставила и какие итоги имела – на все эти вопросы и пытается ответить настоящая книга. Она для тех, кто интересуется историей психиатрии и историей культуры, социально-критическими течениями и контркультурными проектами, для специалистов в области биоэтики, истории, методологии, эпистемологии науки, социологии девиаций и философской антропологии.

Ольга А. Власова

Медицина / Психотерапия и консультирование / Образование и наука