Невыдуманные истории

вечера, родители пытались выманить детвору из комнаты, чтобы перетащить надежно

спрятанные в тамбуре коробки. Не удавалось. Решили провернуть главный трюк — «пока часы

двенадцать бьют». А это 12 секунд, между прочим! Вот где наконец понадобились бесцельно

потраченные семь лет спорта. Папа одного из малышей торжественно объявил, что, пока бьют

куранты, нужно крепко зажмуриться и еще раз вспомнить свое пожелание. «Главное — не

передумывать!» — подчеркнул он. С первым ударом часов дети послушно зажмурились и для

надежности прикрыли глаза руками. Мы на цыпочках ломанулись в тамбур. На десятой

секунде четыре коробки (одна из них принтер!) с грохотом грюкнулись на пол. Тем временем

другая мама, стоя на табуретке, цепляла на приоткрытую форточку кусок ваты. Бом-бом…

Чудо случилось!

— ОН залетал! — кричала моя дочь. — Вон кусок бороды на окне!

Кто-то из пап полез снимать с окна чудо-бороду, но «случайно» уронил ее за борт.

Вещественное доказательство существования Деда Мороза унесло ветром.

— Ой, простите, я случайно, — сокрушался «неуклюжий» папа вполне натурально. Дети

особо не расстроились, так как занялись подарками.

Взрослые, по-моему, радовались не меньше. Мужчины с чувством выполненного долга

перешли на водку.

Сегодня моя дочь разучивает стишок к новогоднему утреннику.

Дует ветер со снежком,

Дед Мороз идет пешком,

Он несет большой мешок,

А в мешке его  —  стишок.

— Ни снежиночки, — вздыхает ребенок, с грустью глядя в окно. И переделывает стих.

Очень грязно во дворе,

Дед Мороз идет ко мне,

На плече несет мешок,

А в мешке его  —  снежок.

Она еще не знает, что снежок (я очень надеюсь) будет ей подарком в этом году. Карпаты…

Там Дед Мороз (по прейскуранту) должен будет спускаться с горы на санях. Правда, не с

оленьей, а с собачьей упряжкой, но тоже ничего.

— Мам, а в Австралии есть зима?

— Везде есть зима, только в некоторых странах она жаркая, как лето.

— А Дед Мороз туда ездит?

— Конечно, ездит.

— Да?! А как же ему не жарко в шубе и бороде?! — дочь ехидно прищуривает глаз.

Это значит, начинается поток вопросов, который остановить нельзя.

— Он бреется и одевает майку.

— Гы-гы.

Дед Мороз, Дед Мороз… Когда-то она тоже была Дедом Морозом, правда, еще до рождения.

Я тогда работала в школе, психологом. Школа обычная, бывшая заводская, в общем, не

лицей искусств. Нанять настоящего, в смысле — профессионального Деда Мороза УЖЕ стоило

дорого, а собирать с родителей деньги ЕЩЕ было неудобно. Коллектив в младших классах, как

на подбор — молодые специалистки. Комсомолки. Энтузиастки, блин.

Мужиков у нас не было в принципе, даже физкультурница — баба. Она, кстати, и играла

бабу. Бабу-ягу. Дети потом ее еще долго боялись и физкультуру не прогуливали. Роль у нее

была кровавая, она ссорилась с Лешим (классухой второго «Б») и «изгоняла» его из школы, при этом натурально била метлой по хребту. «Лешего» она не любила по каким-то сильно

личным причинам, поэтому сцена изгнания нечистого выходила крайне натурально.

Сценарий утверждала завуч младших классов. Педагог-консерватор, она терпеть не могла

новаторства, поэтому выцветшие желтые листочки со сценариями из советской, заверенной

ГОСТом школьной программы считала идеальными.

На роль Деда Мороза требовалась «фактурная женщина», а из фактурных была только Вера

Ивановна из третьего «А». Но она была слишком фактурная, к тому же невысокая, и от

заранее утвержденной на роль Снегурочки секретарши Леры отставала на две головы. Такое

несоответствие расценивалось как аморальное, тем более реквизитное пальто-шуба было

шито на мужика не менее двух метров ростом.

На тот момент я была глубоко беременна и собиралась вообще отсидеться в креаторах.

Но оказалось, моя временная фактурность как нельзя лучше подходила к ситуации, тем

более у меня у единственной белые полы раритетной шубы-пальто не волочились по полу...

Вариантов не было.

— Здравствуй, Дедушка Мороз!!! — завопили первые классы.

Борода у меня, правда, была не из ваты, а самая что ни на есть натуральная — старый

парик математички Марины. Жгучая блонда, накануне истерзанная маникюрными ножницами

самым кощунственным образом.

— Здравствуйте, дети-и-и-и-и, — тянула я жутко ненатуральным басом, — вы меня

узнали?!

По сценарию должен был быть именно такой текст. «Для плавного перехода», —

настаивала завуч. После дружного скандирования «ДЕД-МО-РОЗ!» начиналась меркантильная

песенка со словами «Дед Мороз — Красный нос, что принес, что принес?»

— Конечно, узнали! — издевалась на репетициях Снегурочка. — Это же БЕРЕМЕННАЯ

«ПСИХИЧКА»! (Дети называли меня на манер предметников: «математичка», «русичка»,

«психичка».)

Я была активным Дедом Морозом, собиралась играть с «белками» в снежки, прыгать с

«зайцами» под елкой и кружить хороводы со «снежинками». Четыре первых, четыре вторых и

три третьих класса! Где-то в середине этой агонии я почувствовала, что теряю сознание.