Незакатный свет. Записки паломника

Поехали смотреть развалины. Давно я разлюбил сии зрелища. Наглядевшись развалин от бомбежек, например в Эль-Кунейтре, не захочешь смотреть развалины былого могущества, разбомбленные временем. Смотреть на трещины и сколы мраморных колонн, на черепки керамики с остатками узоров, на выщербленные изразцы, на позеленевшие камни стен – что это? Экскурсия на кладбище эпохи, назидание, что и с нами будет так же? Но, по крайней мере, не было гида, никто не загружал датами и фамилиями. Просто гуляли. Но очень недолго. Махмуд сфотографировал верблюда, накрытого ковром, и меня перед верблюдом.

– Прокатишься?

– Ни за что, – ответил я, – не путай меня с туристами.

– Да нам и некогда, – сказал он, поглядев на часы, – пора обедать.

– Махмуд, господин Али, – оторопел я, – вы это серьезно?

– Смотри на часы – время обеда. За обедом будут большие люди: Мохаммед, устод, раис, как говорят у вас в Средней Азии, и профессор доктор Хусейн. Они тебе будут интересны, ты – им. Ты приехал познавать страну, страна – это люди.

– Давай ходить по улицам. Смотреть на людей. Я сыт-сытехонек.

– Как-как? Сыт-сытехонек?

– Да. Запиши. Превосходная степень насыщения. После него объедение и чревобесие. Большие грехи. Разве ислам не порицает перегрузки желудка?

– Есть время пищи, время поста. Рамазан, байрам-ураза. У вас тоже посты. Сейчас нет поста, осень. Так?

– Махмуд, – я пробовал все-таки отбиться от обеда, – Махмуд, у нас пока получается демьянова уха. Помнишь басню дедушки Крылова?

– Дедушки? Нет. За обедом расскажешь.

– То есть нельзя без обеда?

– Программа, – ответил Махмуд.

Я смирился

Дэвид Робертс. Эль-Дейр. Петра. 1839.