Нежный человек

Посередине года – солнце.А по краям – снега, снега…Год – наподобие колодцаВ душе. Белеют берега.Позёмки стылые струятсяИ пеленают сонный взгляд.И остаётся потеряться —Там, где июльские горятЧасы, минуты и секунды,Где пепел улетает вверхИ укрывает снега груды —И тает снег.

“Ни разу не слышал свирели. Свирели…”

Ни разу не слышал свирели. СвирелиКак будто бы в небе весеннем дрожали.Свирели как будто бы разоружали,А мы как по нотам – зверели. ЗверелиВ бессильной тоске по покою,

Зверели как следствие собственной смерти.Свирели срывались, сверлили как смерчи,Я верил во что-то такое – такое,Что тоже зверел, поднимаясь по нотамК весеннему небу, как будто впервые.Стараясь меж выдохами в перерывеВцепиться хотя бы в кого-то, в кого-то.

Нежный человек

Летняя прохлада,Оттепель зимой…Нам так мало надо:Небо над землёйИ земля под небом;Только и всего —Не растаять летом,Не застыть зимой.Человеку есть чемПить и есть чем есть —Чтобы было вечно

Тридцать шесть и шесть,Но июль взорвётся,Но сожмёт январь —И под носом звёздыВидит божья тварь.Будто нету неба,Будто бездна – тут,Будто в ветках вербыКосмосы растут,И вселенский холодМир сковал навек…И лежит – расколот —Нежный человек!

Иван-чай

Иван-чай стоит на Иване,Упираясь корнями в плечи:«Папка, папка, давай повыше!Там же дяденька к нам пришёл!

Он сегодня натопит баню,Станет ножкам твоим полегче,И крапиву порубит на крыше —Заживём мы с тобой хорошо!»И Иван поднимает сынаЧто есть силы: «Зови, сыночек!Пусть тебя к моей Марье сносит,Я-то вовсе уже старик…»А кругом нарывает малина,Земляника тайком кровоточит.И неслышно о чём-то проситОслепительный детский крик.

“То ли снегирь взорвался…”

То ли снегирь взорвался,То ли рябины плакали,То ли пропойца плевался,То ли избитыми лапамиКот наследил – не ведаю.Вижу деревья голые,

Тропку окровавленную,Мальчик идёт в школу.

“…И вновь песчаная дорога”

…И вновь песчаная дорогаМеня уводит в сонный бор,Где сосны в солнечных потокахМолекулярный соль-минорВо мхи серебряные сыплют;И где, неистов – и незыблем,Раскинул волны океан,Корнями свитый на века.Где под ногами шёпот рыбин —В холодной, чёрной глубине,Меж якорей и донных рытвин,Они, навек окаменев,От скуки овладели речью.И, если вспомню, то отвечуЯ им на том же языке,Зажав чешуинку в руке.

Тохтуево