Нигерийский синдром

Вечером пришло сообщение от хакера Егора, в котором он написал мне адрес и телефон Анжелы. Бывшая жена Ричарда жила не в Москве, а в Хакасии, в городе Абакан. Когда я слышу «Абакан», то вздрагиваю от ужаса. Когда-то, очень давно, мы с Левкой летели по делам в Кемерово, а нечаянно попали в Абакан. Аэропорт столицы Хакасии нас просто потряс! Складывалось такое впечатление, что мы – участники фильма ужасов по Стивену Кингу – главному автору всяких кошмаров. Абсолютно убогое, вымершее здание встретило нас пустотой и разрухой. Около двух часов мы не могли войти в туалет, который не ремонтировали, видимо, с царских времен. Хотите верьте, хотите нет, но дверей в туалетных кабинках не было! Зрелище не для слабонервных! Сейчас, вполне вероятно, обстановка улучшилась, но побывать там вновь я бы не хотела. Вон куда забралась подруга! Вероятно, поэтому Ричард так и не смог их найти. Я еще долго не решалась набрать номер. Что ей скажу? Помнит ли она его? Может, давно замужем и этот доктор ей вовсе не нужен?!

Наконец, собрав остатки смелости, набрала незнакомый номер. Трубку довольно долго не брали, а потом послышался звонкий голос молодой девушки.

– Слушаю!

– Здравствуйте, – сказала я, чувствуя себя не в своей тарелке, – можно ли мне услышать Анжелу?

– А кто ее спрашивает? – поинтересовалась обладательница приятного тембра.

– Ее давняя знакомая Ольга, – я решила пока не открывать карты.

– Ма, – послышалось в трубке, – тут какая-то твоя подружка звонит. – Сейчас подойдет, – обратилась она уже ко мне.

Непродолжительная тишина и почти такой же по тембру чудный голосок, больше похожий на звон колокольчика, произнес:

– Слушаю, говорите.

– Это Анжела?

– Да. А вы кто? По какому вопросу?

Я не знала, как начать, поэтому осторожно сказала:

– Вам большой привет…

– От кого? – набросилась она на меня. – Вы можете, в конце концов, сказать нормально, кто вы и чего хотите?! Или… – добавила жестко, – я положу трубку!

– Нет, не надо, прошу вас! – и я разом выложила: – Меня зовут Ольга, а привет вам от… Ричарда!

В трубке, как будто захлебнувшись моим невероятным ответом, упорно молчали. Безмолвствовала и я. Ну вот и всё, номер не прошел, сейчас она положит трубку… И вдруг услышала тихий плач… Женщина на том конце, поскуливая, как обиженный щенок, плакала. И от этого плача, полного и счастья, и безнадежности, и радости, и тоски, мне как тисками сжало сердце. Бедная, бедная русская женщина, одинокая и все еще, несмотря на прошедшие годы, любящая того единственного, которого встретила в своей жизни много лет назад. Представляю, сколько ей пришлось пройти и пережить, ведь быть женой африканца тогда, в совершенно другой стране, чем нынешняя Россия, это абсолютно иная история, чем сейчас.

Именно в те далекие годы девушки, жившие с молодыми людьми из стран Африки, Азии, Индии, чаще всего оставались одни и почти всегда с детьми на руках. Общество, воспитанное в духе пуританского социализма, в котором не было даже секса, как утверждали суровые граждане, крайне презрительно и негативно относилось к таким бракам, а уж к плодам любви подобных отношений и вовсе. Многие несчастные соотечественницы под прессингом родных, для которых сама связь с африканцем являлась настоящим позором, вынуждены были избавляться от бедных, ни в чем не повинных ребятишек, отдавая их пачками в детские дома.

Иностранцы же, пока учились, неплохо устраивались под крылом заботливых русских подруг, но по окончанию учебы продолжения дальнейших отношений с ними, как правило, не планировали, даже если уже имели в паспорте штамп о регистрации брака, который никакую силу в их странах не имел и выглядел, как простая метка, поставленная по недоразумению. В родных краях их уже ждали свои местные невесты, подобранные заботливыми родителями, а наши юные жены порой на всю жизнь оставались одни и воспитывали своих цветных ребятишек, выбиваясь из последних сил. Такая же судьба, наверное, сложилась и у Анжелы.

Женщина все плакала, не в силах остановиться, а я робко пыталась прекратить это «мокрое» дело, но… тщетно. Неожиданно раздались гудки. Она повесила трубку. Я решила ее не беспокоить, хотела перезвонить через пару дней, но… вечером Анжела позвонила мне сама…

– Вы простите меня, Оля, – начала она свой рассказ с извинения, – я просто не ожидала получить известия от Ричарда. Всю жизнь ждала, но никогда не думала, что придется хотя бы еще раз о нем услышать.

Я слушала ее внимательно, не перебивая. Хотела, чтобы она облегчила душу, но поскольку разговор ожидался длительный и непростой, решила перезвонить ей сама. Звонки в Германию, конечно же, были ей не по карману. Анжела попыталась отклонить мое предложение, но я настояла на своем. После моего звонка стала рассказывать о своей жизни мне, невидимой собеседнице.