Никита. Побеждая страх

Я вижу, что она очень устала. Эмоциональная травма и физический стресс едва не уничтожили ее. И она боролась с этим одна в течение нескольких дней. Не похоже, что она рассказала хоть кому-то об этом. По крайней мере, она не поделилась этим со своей лучшей подругой. Это точно. Иначе я бы уже знал.

Ее тело продолжает сотрясаться рыданиями, которые не дают прийти спасительному сну. Сейчас это первое, в чем она нуждается.

— Ты, наверное, рад, — ее горькое бормотание сковывает меня. — Теперь ты можешь быть свободен.

— Не рад я, глупенькая. Не рад.

Когда примерно через час рыданий в мою грудь, сменившихся на тихие всхлипы, она полностью расслабляется, прижавшись ко мне, я знаю, что она наконец заснула. И только тогда я позволяю своим слезам пролиться.

Еще через час заставляю себя разомкнуть объятия, встать и пойти на кухню. Я должен приготовить что-то поесть. Уверен, она сегодня ничего не ела. И, скорее всего, вчера тоже. Как бы сейчас пригодилась мамина стрепня! Мой холодильник почти пуст. Все, что я нахожу, замороженная курица, лук и картошка. Что ж, попробую сварить суп.

Когда солнце опускается ниже, окрашивая кухню в мягкие оттенки света, и на плите стоит что-то похожее на куриный суп, я слышу звуки из спальни. Радуясь, что Юля проспала несколько часов подряд, вхожу в комнату, но моя радость быстро гаснет, когда я вижу то, что она держит в руках.

— Что это, Никита? — она спрашивает с болью в голосе.

— Не надо, Юль. Положи это, — прикрываю глаза рукой.

— Я… я случайно увидела. Это торчало из-под кровати, — она выглядит совершенно убитой. — Подожди! Здесь еще… и еще… так много, — в ее глазах появляются слезы. — Что это, Никита?

40

ЮЛЯ

Еще не открыв глаза, я ощущаю, что одна в комнате. Неужели после того как он выполнил свою миссию и успокоил меня, он ушел? В его глазах, в его голосе я видела боль. Может быть, он и не хотел ребенка с самого начала, но сейчас он скорбел вместе со мной.

Однако, это не должно вводить меня в заблуждение. Пока мы не узнали о беременности, в его планы не входило оставаться со мной. Он никогда не признавался мне в любви. Единственной причины, по которой он мог бы остаться, больше не существует.

Точно так же, как сейчас Никита выскользнул из этой постели, он уйдет из моей жизни. Лучше держаться за эту мысль, чем питать ложные надежды, которые могут уничтожить меня окончательно.

Опускаю ноги на пол и тянусь почесать лодыжку. Мое внимание привлекает что-то, на чем пляшет луч заходящего солнца. Тяну за глянцевый краешек и достаю фотографию, лежащую на коробке из-под обуви. С нее на меня смотрит красивая молодая девушка. Кто она? Зачем Никите хранить ее фото под кроватью?

— Что это, Никита? —  спрашиваю, когда он входит в комнату. Не могу скрыть боль в голосе. Мне не нужно ждать ответ. Кажется, я и так уже догадалась.

— Не надо, Юль! Положи это, — сильные эмоции на его лице только подтверждают мои догадки.

— Я случайно увидела. Это торчало из-под кровати, — не хочу, чтобы он думал, что я рылась в его вещах. Это не мое дело, и это слишком больно, но лучше выяснить все до конца прямо сейчас. — Подожди! Здесь еще… и еще... так много. Что это, Никита? — открываю коробку и нахожу десятки фотографий. И на каждой — она. Некоторые снимки выглядят особенно потрепанными, словно их брали в руки сотни раз.

— Оставь это! Я приготовил тебе суп. Тебе нужно поесть. Пойдем! — он старается говорить ровным голосом, но я вижу, как тяжело вздымается его грудь.

— Нет! Кто эта девушка? Что она значит для тебя? Вот поэтому ты не хотел серьезных отношений? Ты любишь ее? — смотрю на него выжидательно, но он молчит. — Зачем... зачем ты так со мной?

Вскакиваю и несусь мимо него в коридор, протискиваясь в дверном проеме, стараясь не прикоснуться к нему. Хватая сумочку, слышу его голос за спиной:

— Это Полина.

Мне все равно как ее зовут, — бурчу себе под нос, зашнуровывая кеды.

Когда я распахиваю входную дверь, он надломленным голосом говорит:

— Ты все не так поняла, Юля! Это просто память. Она умерла. Очень давно.

Облокачиваюсь на распахнутую дверь, чтобы не упасть.

— Прости, — хриплю.

— Говорят, это был несчастный случай, — медленно закрываю дверь и смотрю в его измученные глаза, когда он продолжает. — Она оказалась не в то время и не в том месте. Но ничего случайного в том, что произошло, нет!

— Никита! Мне так жаль!

— Ты хотела все знать обо мне? Так слушай! В тот вечер Полина пошла выгуливать собаку. На пустырь за гаражами. Там многие гуляют с собаками, но я запрещал ей ходить туда поздно вечером. Я должен был сам выгулять этого чертова пса! — он прислоняется к стене коридора и замолкает, глядя куда-то сквозь меня. — Она наткнулась на нелегальную сделку. Пара мелких шестерок пытались сбыть несколько стволов и демонстрировали их в деле, стреляли по банкам. Боевыми! — его дыхание учащается, а глаза холоднеют. — У них не было намерения убивать ее. Просто шальная пуля. Так мне сказали.

— Никит... — хочу подойти к нему, но не смею. Он никогда так много не говорил. И никогда не разговаривал со мной так откровенно.