Николай Ежов и советские спецслужбы

Глава управления НКВД по Ленинградской области, комиссар государственной безопасности 3-го ранга Михаил Иосифович Литвин застрелился еще 12 ноября, опасаясь ареста в связи с вызовом в Москву. Тут драматург не ошибся. Н.И. Ежов предполагал назначить М.И. Литвина своим первым заместителем и начальником ГУГБ НКВД СССР, но Сталин предпочел Берию. Факт самоубийства Литвина Ежов пытался скрыть. Михаил Иосифович был похоронен тайно, а приказ о снятии Литвина с должности был издан только 14 ноября. Но Берия достаточно быстро узнал о реальных обстоятельствах смерти главы ленинградских чекистов.

Между тем самоубийство Литвина обросло совершенно фантастическими слухами в стиле детективов «нуар». 1 января 1939 года В.И. Вернадский записал в дневнике: «Говорят, что когда Берия вызвал из Ленинграда начальника НКВД, заменившего Зайковского, назначенного Ягодой [расстрелян был при Ежове], то в купе оказались трупы начальника Ленингр[адского] НКВД и его секретаря. Убили друг друга или один убил и сам застрелился. Достаточно для Зайковского [мне] было прочитать его брошюру о вредительстве, чтобы взять под подозрение и убедиться в его невежестве»[281].

Насчет ареста и следствия над Ежовым Гладков немного поторопился. А вот по поводу его душевной болезни не так уж и ошибся. Предчувствуя близкий конец, Ежов начал особенно сильно пить. По воспоминаниям Хрущёва, Николай Иванович к концу жизни превратился также в законченного наркомана. Так что после отставки Ежов находился если не на грани помутнения рассудка, то уж точно в измененном состоянии сознания. Уже в годы войны, объясняя как-то в узком кругу причины снятия Ежова, Сталин, по воспоминаниям авиаконструктора А.С. Яковлева, говорил: «…Ежов мерзавец! Разложившийся человек. Звонишь к нему в наркомат – говорят: уехал в ЦК. Звонишь в ЦК – говорят: уехал на работу. Посылаешь к нему на дом – оказывается, лежит на кровати мертвецки пьяный. Многих невинных погубил. Мы его за это расстреляли». Но причина уничтожения Ежова тут явно перепутана со следствием. Недаром тот же Яковлев справедливо заметил: «После таких слов создавалось впечатление, что беззакония творятся за спиной Сталина… Но мог ли, скажем, Сталин не знать о том, что творил Берия?»[282]

В действительности, Сталин превосходно знал и все то, что творил Ежов, и сам регулировал интенсивность террора. А потом, уже после казни Ежова, он не стал объявлять о его расстреле на всю страну, чтобы не ставить вопрос о возможной реабилитации жертв террора, но представителям высшей и даже средней номенклатуры соответствующую информацию сообщал, иногда даже лично, чтобы те могли более или менее спокойно работать, не опасаясь каждую минуту «второго издания» Большого террора.

19 декабря 1938 года В.И. Вернадский записал в дневнике о разрушительных последствиях «ежовщины» для экономики: «Были Сербины (юрист Евгений Яковлевич Сербин работал во всесоюзном объединении «Техноимпорт». – Б.С.). Он служит в учр[еждении], ведающим иностранной закупкой машин За деят[ельность] Ежова 60 % сменилось: назначены частью невежест[венные] люди – очень много. Сейчас во главе – молодой, не знающий ни одного иностр[анного] языка. Приехали недавно представители ам[ериканской] фирмы – могли найти только одного из начальства, знающего немецкий яз[ык] – но англ[ийский] – никого. Американец по-немецки говорил с трудом, но, наконец, он спросил своего собеседника, не знает ли он judisch (идиш

. – Б.С.) – и тогда он объяснился хорошо…

Письмо Чирвинскому (минеролог Пётр Николаевич Чирвинский арестовывался в 1931 и 1937 годах и до 1941 года находился в ссылке. Его реабилитировали только в 1989 году. – Б.С.

). Год продержали в Ленинграде в тюрьме. Вернулся в Кировск. «Свобода», кроме некот[орых] городов.

Арест приближенных Ежова подтверждается. Немецкое радио сообщает, что, вероятно, и его постигнет участь его предшественника. Слушают, очевидно, немецкое радио. Его помощник Жуковский арестован (Семён Борисович Жуковский, заместитель наркома внутренних дел по хозяйственной части, был арестован 22 октября 1938 года, еще до смещения Ежова, а расстрелян 24 января 1940 года. – Б.С.»[283].