Николай и Александра

После завтрака были приготовлены два автомобиля. В первом находились цесаревич с отцом, Пьер Жильяр и офицер с яхты "Штандарт", во втором матрос Деревенко и лейб-казак. Вздымая клубы пыли, оба автомобиля стали карабкаться по склону поросшей соснами горы, поднимавшейся над Ливадийским дворцом. Пунктом назначения была огромная ржавого цвета скала, называвшаяся Красным утесом. Оттуда открывался великолепный вид на равнины, белоснежные дворцы и бирюзовое море, расстилавшееся внизу. После второго завтрака небольшой караван, спустившись по северному склону, оказался там, где оставались участки еще не растаявшего снега. Алексей попросил отца задержаться на этом месте. Государь согласился. П.Жильяр вспоминал: "Он [наследник] бегал около нас, играя и резвясь, катаясь в снегу и поднимаясь, чтобы вновь упасть в снег. Император с нескрываемым удовольствием следил за прыжками Алексея Николаевича. Хотя время от времени он напоминал сыну, чтобы тот был осторожнее. Было видно, что царь убежден: муки, какие мальчик испытал в Спале остались позади.

"День клонился к концу, - продолжал Жильяр, - и мы сожалели о предстоящем нам возвращении домой. Император был весел в продолжении всей поездки, и чувствовалось, что этот свободный день, посвященный сыну, доставил большую радость и ему самому. Он на несколько часов отвлекся от государственных забот".

Несмотря на застенчивость и оторванность от внешнего мира, восемнадцатилетняя великая княжна Ольга Николаевна, все чаще слышала разговоры о замужестве. К примеру, намечалась ее помолвка с принцем Уэльским Эдуардом. Из этого у него ничего не вышло, и принц оставался холостым до 1936 года, когда он отказался от трона, женившись на разведенной американке Уоллис Уорфилд Симпсон. Более серьезными оказались намерения румынского кронпринца Карла. Русский министр иностранных дел Сазонов выступал за заключение этого брака. В нем он видел возможность привлечь Румынию на сторону России и помешать ее сближению с Германией и Австро-Венгрией. Родители тоже благосклонно отнеслись к сватовству Карла, но сама Ольга Николаевна и слышать не хотела о браке с румынским наследником престола.

13 июня российская императорская семья приехала с непродолжительным официальным визитом в румынский порт Констанца. Гостей, прибывших из Ялты на яхте "Штандарт", встречали на пристани кронпринц со своими родными. День был наполнен событиями. Утром был отслужен молебен в кафедральном соборе, состоялся военно-морской парад и завтрак, а вечером - смотр войск, чай, парадный обед, парад при свете факелов и фейерверк. Весь день румыны разглядывали великую княжну Ольгу Николаевну, понимая, что эта русская девушка однажды может стать их королевой.

В этом смысле визит был напрасной потерей времени. Еще до прибытия в Констанцу Ольга Николаевна спросила у Жильяра: "Скажите мне правду, вы знаете, зачем мы едем в Румынию?" - вспоминал учитель. - "Я в замешательстве ответил: - "я думаю, что это визит вежливости, который император хочет сделать королю Румынии". Покачав головой, она сказала, что Жильяр, очевидно, знает ответ и сердито проговорила: "Если я не захочу этого не будет. Папа обещал не принуждать меня... Я не хочу покидать Россию... Я русская и хочу оставаться русскою".

Родители великой княжны с уважением отнеслись к чувствам дочери. Однажды, сидя на террасе Ливадийского дворца, императрица объяснила Сазонову свое отношение к тем событиям. В мемуарах Сазонов писал: "Я с ужасом думаю, - сказала мне императрица, - что приближается время, когда нам придется расстаться с нашими дочерьми. Я бы ничего, разумеется, так не желала, как чтобы они, и после замужества, оставались в России, но у меня четыре дочери и это, очевидно, невозможно. Вы понимаете, как трудны браки в Царствующих Домах. Я знаю это по собственному опыту, хотя Я и не была никогда в положении моих дочерей и, как дочь великого Герцога Гессенского, мало подвергалась риску политического брака. Тем не менее и мне грозила опасность выйти замуж без любви или даже просто без привязанности, и я живо помню, что я пережила, когда в Дармштадт приехал, - тут императрица назвала члена одного из Германских Владетельных Домов, - и от меня не скрыли, что он имел намерение на мне жениться. Я его совершенно не знала и никогда не забуду, что я выстрадала при первой с ним встрече. Бабушка, моя Королева Виктория, сжалилась надо мной, и меня решили оставить в покое. Господь иначе устроил мою судьбу и послал мне семейное счастье, о котором я не мечтала. Тем более, я считаю себя обязанной предоставить моим дочерям право выйти замуж только за людей, которые внушают им к себе расположение. Дело Государя решать, считает ли он тот или иной брак подходящим для своих дочерей или нет, но дальше этого власть родителей не должна идти".