Николай и Александра

Хотя царь находил вполне естественным посвящать императрицу в военные секреты, он не хотел, чтобы они были известны и Распутину. "Он об этом никому не скажет, но мне по поводу твоего решения пришлось просить Его благословения", - заверяла она. Особенно заметным вмешательство Распутина в армейские дела стало во время знаменитого русского наступления в 1916 году. Благодаря нечеловеческим усилиям Поливанова, сумевшего снабдить армию боеприпасами и подкреплениями в течение зимы 1915-1916 годов в июне 1916 года русским удалось нанести мощный удар по австрийской армии в Галиции. Австрийская линия обороны была прорвана. Русскими войсками командовал генерал Брусилов. Кровавые потери австрийцев составили миллион человек, 400 000 было взято в плен. Германцы сняли 18 дивизий, осаждавших Верден, австрийцам же не удалось воспользоваться крупной победой, одержанной ими над итальянцами под Капоротто. В августе 1916 года, предвидя победу союзников, на стороне стран "Сердечного Согласия" выступила Румыния.

Однако победы эти России достались дорогой ценой. Во время летнего наступления русские потери составили 1.200.000 человек. [(Как указывают Д. В.Вержховский и В.Ф.Ляхов, австрийцы на этот раз потеряли полтора миллиона человек, а русские полмиллиона.)] Армия двигалась вперед, захлебываясь в собственной крови. Так казалось императрице и Распутину. Уже 25 июля 1916 года царица писала мужу: "Наш Друг находит, что, во избежание больших потерь, не следует так упорно наступать, - надо быть терпеливым, не форсируя событий". 8 августа она продолжила в том же духе: "Наш Друг надеется, что мы не станем подниматься на Карпаты и пытаться их взять, так как, повторяет Он, потери снова будут слишком велики". 21 сентября царь ответил: "Я велел Алексееву приказать Брусилову остановить наши безнадежные атаки".

Обрадовавшись, императрица ответила: "Наш Друг говорит по поводу новых приказов, данных тобою Брус. и т.д.: "очень доволен распоряжением папы, будет хорошо".

Между тем генерал Алексеев обсуждал с царем дальнейший ход операций. В то время, как императрица поздравляла себя с успехом, Николай II писал ей: "Алексеев попросил разрешения продолжать наступление действия... и я ему разрешил". Удивившись такому повороту событий, императрица уведомила мужа: "Милый, наш Друг совершенно вне себя от того приказа о приостановке наступления. Он говорит, что тебе было внушено свыше издать этот приказ, как и мысль о переходе через Карпаты до наступления зимы, и что Бог благословил бы это; теперь же, Он говорит, снова будут бесполезные потери". 24 сентября император ответил: "Только что получил твою телеграмму, в которой ты сообщаешь, что наш Друг сильно расстроен тем, что мой план не исполняется. Когда я отдавал это приказание, я не знал, что Гурко решил стянуть почти все имеющиеся в его распоряжении силы и подготовить атаку совместно с гвардией и соседними войсками. Эта комбинация удваивает наши силы в этом месте и подает надежду на возможность успеха. Вот почему Я дал свое согласие". Он добавил, что с военной точки зрения это вполне правильно, с чем он вполне согласен. Царь предупреждал: "Эти подробности только для тебя одной - прошу тебя, дорогая! Передай Ему только: папа приказал принять разумные меры!"

Однако императрица не на шутку встревожилась: "О, прошу тебя, повтори свой приказ Брусилову, прекрати эту бесполезную бойню. Зачем повторять безумство германцев под Верденом? Твой план так мудр, наш Друг его одобрил - Галич, Карпаты, Дона-Ватра, румыны. Ты должен на этом настоять... Наши генералы не щадят "жизней" - они равнодушны к потерям, а это грех". 27 сентября, два дня спустя, царь уступил: "Дорогая моя, получив мои указания, Брусилов тотчас отдал приказ прекратить наступление". После первой мировой войны генерал В.Гурко, участвовавший в операции, писал: "Усталость наших войск давала о себе знать... Однако, нет никакого сомнения в том, что наступление было остановленно преждевременно и по приказу Ставки". Рассерженный Брусилов прямолинейно заявил: "Наступление без потерь бывает лишь во время маневров; ни одна операция в настоящее время не осуществляется, не будучи заранее продуманной. Неприятель несет такие же большие потери, как и мы... Но, для того, чтобы разгромить или отразить противника, приходится нести потери, и они могут оказаться значительными".

К октябрю 1916 года, когда Штюрмер и Протопопов прочно обосновались на своих постах, императрице удалось выполнить задачу, которую она поставила себе год назад. Министры, подписавшие коллективное письмо, были изгнаны, ключевые должности в правительстве занимали два человека, заискивавшие перед Распутиным. "Штюрмер и Протопопов до конца верят в чудесную, дарованную Богом мудрость нашего Друга", - радостно написала она мужу.