Николай I Освободитель. Книга 3

— Если Бонапарты смогут просидеть на троне еще двадцать лет, то я против такого брака не буду совершенно. Все лучше, чем с мелкими немецкими князьями родниться, как у нас в семье принято. Политической пользы во всяком случае будет больше точно. Да и здоровья у Бонапартов вероятно больше чем Габсбургов, французы во всяком случае инцестом не баловались последние четыреста лет.

— Ладно, с этим понятно, а насчет то чтобы турок пощипать, что думаешь? — Тут уже и скучающий раньше Михаил воспрял. На войну двенадцатого года он не попал, а вот теперь имел все шансы.

— Ну… Тут сложнее, — учитывая, что в восемнадцатом году той истории никакой русско-турецкой войны точно не было, давать свое экспертное заключение приходилось опираясь исключительно на собственное разумение. Вообще, история тут уже настолько сильно свернула в сторону, что пользоваться послезнанием становилось все сложнее буквально с каждым днем. Приходилось все больше думать и анализировать своей головой.

— Понятное дело, — ухмыльнулся Александр и поднял бокал предлагая выпить. Отказываться мы не стали: глоток коньяка, кусочек лимона, посыпанный сверху сахарной пудрой и молотым кофе — вероятно эта закуска будет точно так же называться Николашкой и в этом мире — после чего я принялся рассуждать с новыми силами.

— Очевидно, что австрияки хотят прокатиться на нашем горбу, как это уже не раз бывало.

— Очевидно, — согласился император. Александр предпочитал закусывать сыром и теперь активно подъедал сырную тарелку.

— Австрияки за последние двадцать лет потеряли много территорий и даже то, что они вернули себе Далмацию и выход к морю, явно до конца их не удовлетворило. При этом, учитывая конфигурацию границ, для дальнейшего хоть сколько-нибудь безопасного расширения остается только южное направление. Понятно, что встревать сейчас в новую большую войну против Наполеона Франц не захочет. Как минимум пока не закончено перевооружение армии.

Как уже упоминалось выше, европейские страны после кампании 1812 года плотно прониклись идеей вооружения линейной пехоты штуцерами под колпачковую пулю и капсюльный замок. Прониклись-то проникались, а вот сделать это на практике оказалось достаточно сложно — у меня, даже учитывая, что я знал конечный результат, к которому нужно стремиться, ушло на все про все больше десяти лет. Собственно, даже сейчас перевооружение русской армии все еще продолжалось. Наша промышленность могла выпускать только около сорока тысяч стволов в год на всех заводах, поэтому часть армии все еще была вооружена гладкостволом, а окончание процесса перевооружения ожидалось только ближе к середине двадцатых. А учитывая поступающие из-за границы заказы, вполне могло сдвинуться ближе к тридцатому году. Впрочем, темпы производства потихоньку росли, вполне возможно, скоро острота проблемы исчезнет сама собой.

В Европе же лидерами по насыщению войск новым оружием логично стали Англия и Франция. Первые имели очень большой промышленный потенциал, вторые — научный. Было вполне вероятно, что, не смотря на первоначальное отставание, к финишу мы придем примерно одновременно. Австрияки же в этой гонке сразу оказались отстающими. Штуцерами они смогли вооружить пока только гвардейские части. Впрочем, пруссаки еще свое производство не начали вовсе. У них и с гладкоствольными ружьями проблемы были, а уж такой хай-тек освоить и вовсе было не просто, поэтому мы им часть предельных под капсюль гладкостовлок сбагрили, заработав неликвиде лишнюю копеечку.

— И что это значит? — Не уловил мою мысль Михаил.

— Это значит, что основную тяжесть войны придется тащить нам. Что-то конкретное Франц предлагал?

— Да, — кивнул Александр. — Нам западное побережье Черного моря и дельту Дуная. Австрияки хотят забрать себе Боснию. Ну и на какую-то контрибуцию претендуют, я так понял.

— Контрибуцию? С турок? — Михаил аж хрюкнул от такой нелепицы, чем заработал неодобрительный взгляд императора. — Оптимистично.

— То есть нам предлагают то, что и так уже наше по большому счету, а себе хотят забрать кусок прикрывающий Далмацию с востока. И зачем нам это?

— Проливы… — Заикнулся было Михаил, но под нашими общими с Александром скептическими взглядами мгновенно стух. Тем не менее я все же решил объяснить более конкретно.

— Проливы нам никто не отдаст. Ради такого дела даже островитяне с Бонапартом замирятся, что будет совсем грустным для России исходом, — повторения Крымской войны я хотел меньше всего. — Плюс Австрияки. Боюсь новой отечественной войны в такой конфигурации мы можем и не потянуть.

Заскучавший было от наших скучных для него разговоров пес, звонко тявкнул и умчался куда-то в глубь парка. То ли белку увидел, то ли еще что. Я за него не переживал. Во-первых, территория была обнесена забором, во-вторых, захочет жрать — прибежит. Вот в чем я был уверен на все сто, так это в том, что Фенрир ни за что не пропустит возможность пожрать. Ненасытная утроба с ушами.

— То есть ты считаешь это плохой идеей? — Подвел черту под обсуждением Александр.

— Думаю, да.