Николай II. Отречение которого не было

Читая этот текст, совершенно ясно, почему Базили не понадобилось долго трудиться. Этот текст почти полностью взят из телеграммы Алексеева с проектом манифеста об «Ответственном министерстве». В нём были сделаны лишь небольшие дополнения и внесена тема отречения. Полковник оперативного отдела штаба Ставки В. М. Пронин в своей книге приводит свои дневниковые записи за 1-е марта. Из них очевидно, что авторы манифеста об «Ответственном министерстве» и отречения от престола — одни и те ж лица: «22 ч. 40 м. Сейчас только возвратился из редакции «Могилевских Известий». Генерал-Квартирмейстер приказал мне добыть, во что бы то ни стало, образец Высочайшего Манифеста. В указанной редакции, вместе с секретарем ее, я разыскал № за 1914 год с текстом Высочайшего Манифеста об объявлении войны. В это время уже был составлен проект Манифеста о даровании ответственного министерства. Составляли его Ген. Алексеев, Ген. Лукомский, Камергер Высоч. Двора Н. А. Базили и Великий Князь Сергей Михайлович. Текст этого Манифеста с соответствующей припиской генерала Алексеева послан Государю в 22 час. 20 мин.»[1226]

.

Таким образом, 2-го марта никакого нового манифеста об отречении в Ставке не составлялось, его основа была приготовлена заранее и в эту основу вносились нужные изменения.

Мы можем в этом убедиться на экземпляре проекта манифеста, принадлежащего Базили, с правками, сделанными рукой генерала Алексеева[1227]

.

Сопоставление документов ещё больше подтверждает наш вывод. В своих воспоминаниях Базили пишет, что текст манифеста «был одобрен без изменений генералом Алексеевым, генералом Лукомским и великим князем Сергеем Михайловичем. Я передал этот текст начальнику телеграфа в Пскове в половине восьмого вечера»[1228].

Это время подтверждается и телеграммой Алексеева: отправлена в 19–40. Однако уже в 18 часов 25 минут 2-го марта генерал Данилов в своей телеграмме генералу Клембовскому сообщал следующее: «По поводу манифеста не последовало ещё указание главкосев а, потому что вторичная беседа с Государем обстановку видоизменила, а приезд депутатов заставляет быть осторожным с выпуском манифеста. Лично я полагал бы лишь подготовиться к скорейшему выпуску манифеста, если потребуется»

[1229].

То есть из слов Данилова ясно, что на 18 часов 25 минут манифест уже существовал. Смысл слов Данилова может быть только один: Государь на манифест не соглашается, к выпуску манифеста надо быть готовым, но не делать этого пока не приедут Гучков с Шульгиным.

Поэтому мы можем сделать однозначный вывод: император Николай II не имел никакого отношения к авторству манифеста об отречении от престола в пользу наследника и никогда его не подписывал.

Однако нас уверяют, что Николай II объявил о своём отречении в телеграмме или телеграммах. Посмотрим, так ли это.

Для начала надо установить, существовала ли эта телеграмма в действительности, а если существовала, что же в ней было написано, была ли она отправлена, куда и кому.