Никому не говори

– Вы сказали, что найти ответ на этот вопрос не составляет труда, и в определенном смысле это действительно так. Можно разыскать моих бывших соседей или раскопать старые записи в Департаменте автомобильного транспорта. Но Эдриен никогда не сознается в том, в чем вы ее подозреваете.

– Не все обвиняемые сознаются.

– Вы ведь опытный детектив и при этом считаете, что располагаете несомненным доказательством вины? Сколько других автомобилей могли оставить следы шин такого типа и красной краски, какие оставил автомобиль, который, – выражаясь словами отчета о реконструкции несчастного случая с Габриэллой, – мог быть причастен к ее гибели? И сколько таких автомобилей ездило по дорогам Нью-Йорка в две тысячи первом году? Вы можете заморочить моей дочери голову, но никогда не добьетесь обвинения по этому пункту. – Он взглянул на часы. – А возможно, вы и не правы, и Эдриен не имеет никакого отношения к смерти Габриэллы. Да, она убила Джеймса Гриско, но у нее есть смягчающее обстоятельство. Вы знаете, что находилось в той коробке из-под обуви, когда она впервые появилась в нашей квартире? Письма, которые она написала ему в Буффало, когда ей было всего пятнадцать лет.

– Это не смягчающее обстоятельство, а не самый лучший пример детской любви. Мы предполагали, что он шантажировал ее.

– Нет. Все было гораздо хуже. Он все еще хотел ее, или, по крайней мере, ту, какой она была когда-то. Она дала ему денег в надежде на то, что он уедет. Но он не уехал. Он сказал ей, что следит за ее семьей, и что если не получит Эдриен, то, возможно, – у меня с трудом поворачивается язык, чтобы произнести эти омерзительные слова, – возможно, он вместо нее попробует эту маленькую Рамону . Его плоть и кровь, хотя он мог и не знать об этом. Две недели Эдриен вообще не спала. Тут еще погибла Джулия. Этот парень является из ниоткуда и начинать говорить подобным образом о Рамоне. Вот она и сорвалась.

Элли вспомнила, как Эдриен говорила о том, что ее собственная мать оказалась неспособной защитить свою дочь. Она все еще слышала ее голос: « Я вижу мою Рамону. Если какой-нибудь мужчина прикоснется к ней, я убью его».

– Она не сорвалась. Она дала ему адрес вашего дома в Ист-Хэмптоне и инсценировала нападение и убийство в целях самообороны.

– Послушайте, буду с вами предельно откровенен. Я практически не знаю женщину, на которой женат. Возможно, она действительно жестокосердная леди Макбет, какой вы ее описываете. Но, возможно, она просто женщина, которая пыталась, как только могла, пусть и неправедными способами, защитить свою семью и свою дочь. Если оставить все как есть, через несколько минут ее осудят за убийство и она сядет на двадцать лет в тюрьму. Когда она выйдет оттуда, у нее ничего не будет. Я собираюсь подать на развод, пока она находится в заключении.

– У нее будет Рамона.

– Может быть. Это касается только их двоих. А может быть, став старше, Рамона посмотрит на всю эту ситуацию другими глазами и сделает для себя другие выводы. Может быть, она даже воспользуется услугами детектива с железной волей, такого, как вы. В отношении убийства закон о сроке давности не действует, не так ли?

– Вы знаете, что это нереально…

– При всем уважении, детектив, не вам говорить мне, что реально, а что нет. Поверьте, сейчас я говорю как холодный, жесткий прагматик. Мир моей дочери – не внешний, а внутренний – будет неуклонно и коренным образом меняться, если вы будете постоянно вторгаться в него. Возможно, у вас нет детей, я не знаю, но то, что дети знают о своих родителях, отражается на их восприятии самих себя. Рамона может думать, что она уже взрослая, но это отнюдь не так.

Раздался стук в дверь, и в ее проеме показалось круглое лицо судебного пристава.

– Грегори уже занял свою скамью. Вы идете?

Глава 59

Судья Грегори бросил на Хэтчер и Лэнгстона раздраженный взгляд, когда они вошли в зал судебных заседаний, скрипнув дверью. Джордж сел рядом с Рамоной в первом ряду, позади стола адвоката. Макс, сидевший за столом прокурора, бросил на Элли удивленный взгляд, после чего вернулся к обсуждению прошения о сделке с правосудием.

– Вы подписали это соглашение и завизировали каждую страницу в знак того, что прочитали весь документ?

– Да, ваша честь.

– Вы удовлетворены тем, как ваш адвокат представляет ваши интересы?

– Да, ваша честь.

– Мистер Донован, от имени народа, пожалуйста, огласите условия соглашения.

Даже со своего места у задней стены зала Элли видела, как задрожали плечи Рамоны при упоминании о двадцатилетнем сроке заключения. Эдриен повернула голову в ее сторону и грустно улыбнулась. «Все будет хорошо» , – прошептали ее губы. Рамона взяла отца за руку. Кейси обнял ее за плечи, стараясь утешить.

– Миссис… Я вижу здесь несколько имен. Официальное имя Эдриен Лэнгстон, урожденная Эдриен Миллер. А также Эдриен Купер. Все правильно? Итак, миссис Лэнгстон, вам понятны условия соглашения?

– Да, ваша честь.