Никта

Когда она в сопровождении рыжей медсестры пришла в кабинет томографии, молодой лаборант стал вводить ей в вену контрастный раствор. Её удивил цвет жидкости — эту дрянь ей вводили уже десятки раз, и она привыкла к тому, что контраст бывает либо прозрачным, либо имеет голубоватый оттенок. А тут он был ярко-красным, как сама кровь, как перезрелое яблоко. Каплю за каплей контраст цедили в руку, и она чувствовала холодок, распространяющийся по телу.

«Отрава, — думала она, борясь с вернувшейся тошнотой. — Ещё пару раз, и она, наверное, заменит мне всю кровь».

— Миссис Уайт, вы хорошо себя чувствуете? — лаборант всматривался в её лицо с беспокойством. — Если вам плохо…

— Нет-нет, — она встала с табурета, привычно зажав место укола куском ваты. — Куда идти?

— Сюда, пожалуйста.

В комнате с приглушённым светом громоздился томограф — устройство, испугавшее её, когда она увидела его в первый раз. В тот раз врачу пришлось битый час уговаривать её лечь и позволить этому чудищу из металла и пластмассы засосать её в своё жерло. Весь первый сеанс она лежала, закрыв глаза и сжав кулаки так сильно, что ногти поцарапали ладонь. Миссис Уайт всегда боялась тесных пространств — даже лифтом в доме старалась лишний раз не пользоваться, предпочитая подниматься по лестнице. А тут её заточили в узкую трубу, где нельзя было даже шевельнуть головой без того, чтобы стукнуться о стенку. Тот сеанс она пережила кое-как, вслушиваясь в громкий пугающий стук над головой. Ну а в следующие разы было проще: страх постепенно уходил, и скоро томограф стал для неё такой же привычной вещью, как кресло или кровать.

Но этот экземпляр её удивил. Миссис Уайт растерянно оглянулась на лаборанта:

— Почему он… такой?

— Что вы имеете в виду?

— Он выглядит не совсем обычно.

— А, вы о томографе? — лаборант улыбнулся. — Это обычный аппарат, только с особой конструкцией. Наша клиника получила его для опытного использования — скоро в каждой больнице будут такие же. Многие испытывают дискомфорт, когда им приходится ложиться в трубу, вот и появилась идея сделать аппарат прозрачным, чтобы не провоцировать клаустрофобию — всё видно и всё слышно. Наши пациенты уже оценили преимущества этой модели. Уверен, вам тоже понравится.

У неё возникло неприятное чувство, когда она посмотрела на прозрачный томограф. Длинная труба из синего стекла выглядела не то чтобы странно… зловеще. Это было подходящее слово. Знакомый ужас, с которым она распрощалась много месяцев назад, дунул ей в затылок.

— Пожалуйста, ложитесь, миссис Уайт…

Из трубы выдвинулась полка — тоже стеклянная. Она легла на неё, не чувствуя своего тела. Захотелось крикнуть: «Нет-нет, я не готова, мне стало плохо, давайте потом!» — и ей, конечно, позволили бы вернуться в палату…

— Готовы? — лаборант склонился над ней, заслоняя свет, и она кивнула.

— Отлично, давайте начнём.

Она въехала в трубу, и небьющееся стекло заключило её внутрь себя, отрезав от мира. Да, стены тут были прозрачными, и через них можно было видеть чуть размытый белый потолок — но она всё равно была одна, более одинока, чем когда-либо, и эта издевательская прозрачность лишь подчеркивала этот факт. А в тот, первый раз — пускай ничего было не видно, и она умирала со страху, но зато рядом был он; он ждал её, и она это знала. Это уже потом, полгода спустя, он сбежал от неё, гаснущей, как свеча, виновато сказав, что не может больше это выдержать. После этого только и осталось, что продолжать притворяться сильной — а какой был выбор?..

Она полуприкрыла глаза и стала смотреть на лампу, вслушиваясь в мерное постукивание устройства. Вздрогнула, когда белое сияние кто-то загородил. Это оказался доктор Сингх — он нагнулся над томографом, опершись рукой о толстое стекло:

— Как вы там себя чувствуете, миссис Уайт?

— Всё хорошо, спасибо, — сказала она раздражённо. Что он тут делает?

Рядом с Сингхом появился второй силуэт:

— Миссис Уайт, мы все очень благодарны вам за то, что вы для нас сделали и будете делать…

— Доктор Андерсон? — она удивлённо заморгала, узнав своего прежнего лечащего врача. — Вы тоже приехали сюда?

Стеклянный склеп обступили ещё несколько знакомых людей.

— Доктор Фридман? Доктор Форд? Доктор Вилковски… — ей стало дурно. — Как вы сюда попали? Что происходит?

Вилковски, пожилой плешивый врач с большим родимым пятном на левой щеке, прижался лицом к стеклу и плотоядно улыбнулся:

— А вам бы пора проснуться, миссис Уайт. Вы сослужили хорошую службу обществу, но скоро ему понадобятся новые услуги от вас…

— Да, у меня аж уже чешется между ног, — расхохотался пузатый доктор Смит, поглаживая свою пышную черную бороду. Врачи загоготали, наклоняясь к ней, и её мозг вдруг пронзила острая игла осознания:

— Нет-нет-нет, этого не может быть, перестаньте, оставьте…

— Просыпайтесь…

— … меня…

— Мы идём, о, мы придём…

— … в покое…

— Вы нужны нам…

— Мы вас получим…

— … поимеем…

— Нет!!!