Никта

— Хорошее имя. А тебя как зовут? — поинтересовалось Белое Пятно, но тут же встрепенулось. — Нет-нет, не отвечай. Я вспоминаю… я знаю! Ты моя мачеха — злая королева, которая хотела меня убить!

— И это мне удалось, — захохотали Губы. — Спасибо наливному яблочку и твоей любви к сладкому.

— Но я жива! Я здесь, я осознаю себя! — Пятно пошло волнами от возмущения. — Ведь если бы ты убила меня, я бы исчезла, меня не стало!

— Тебя и нет, — уверенно парировали Красные Губы.

Белое Пятно не нашло, что на это сказать.

— Посмотри на себя! — рявкнули Губы. — Кто ты такая? Ничто! Абстракция! Голый образ без воплощения! Ты скитаешься из одного безумного сна в другой, меняешь лики, находишь всё новые дурацкие интерпретации, и к чему приходишь в итоге? Лишь к новому витку плохого карнавала, и всё повторяется вновь. Думаешь, то, что с тобой происходит — шизофренический сон? Но где ты окажешься, проснувшись? В каком новом извращённом видении собственного образа? Может, в кои-то веки окажешься не женщиной, а мужчиной? Или нет — собачкой. Так даже лучше: всем известно, что детишки обожают сказки, перенесенные в мир животных. А как тебе мысль перевернуть всё с ног на голову и сделать тебя злой, а меня невинной жертвой твоего коварства? Что скажешь, если в следующем мире между тобой и мной возникнет любовь, и мы будем кувыркаться вместе в одной постели? А что — интересно вышло бы. Или, может, хочешь попробовать себя в роли грозной воительницы, которой не нужен никакой слащавый королевич — ты сама поведёшь армию гномов штурмовать замок королевы? Есть вариации на любой вкус — выбирай, только не надейся когда-либо выбраться из этой чехарды!

— Нет! — воскликнуло Белое Пятно. — Это слишком ужасно… слишком жестоко, чтобы быть правдой. Этому должен быть конец!

— Увы, — Красные Губы скривились. — Хотела бы я, чтобы так было, ведь я тоже заключена в этих бессмысленных игрищах вместе с тобой. Ну а что поделать — как я говорила, конфликт всегда должен иметь место. Конца не будет, не надейся. Праздник постмодерна только начинается.

— Ты мне врёшь, — заявило Белое Пятно, затрепетав. — Не бывает лестниц без конца. Каким бы ни был глубоким сон, когда-то должно наступить настоящее пробуждение.

— Какой смысл мне тебе врать?

— Чтобы я потеряла надежду. Чтобы отчаяние сломило меня, и я перестала идти к пробуждению, — Пятно сверкнуло белым кристаллом. — Да, именно так! Я поняла, что происходит на самом деле!

— Просвети меня, — иронично выдохнули Красные Губы.

— Это всё твоих рук дело. Ты накормила меня отравленным яблоком, которое погрузило меня в сон, так? Но ты не была бы тобой, если бы всё было так просто. Нет, яд в яблоке был особенным — и это он, одурманивший мой мозг, насылает мне все эти ужасные грёзы, не давая проснуться. Ты хотела, чтобы я не только спала вечно, но и мучилась вечно, не находя выхода из западни!

— Тоже версия…

— Это не версия! — Пятно гневно вспыхнуло. — Это правда! Но я не сдамся, слышишь?.. Я раскусила твой план! Рано или поздно я проснусь, обязательно проснусь — тогда все кошмары развеются в одно мгновение, и я свергну тебя с трона моего отца! — Белое Пятно вспучилось от негодования. Красные Губы опасливо заскользили прочь от него.

— Ничего подобного! — крикнули они издалека. — Ты обезумела в попытке успокоить себя!

— Я сильнее твоей отравы! Исчезни! И не вздумай возвращаться!

Красные Губы послушно растворились во тьме, и Белое Пятно внезапно почувствовало удар. Оно услышало встревоженные голоса в темноте над собой:

— … как могли…

— … это всё ты виноват…

— … успокойтесь все, давайте снова поднимем…

— … смотрите, она шевельнулась!

Белоснежка размежила тонкие веки. Она лежала в хрустальном гробу, который обронили на землю, а рядом суетились гномы. Ещё мгновение в её разуме оставалось что-то очень важное, какое-то смутное зловещее знание, но потом этот призрак развеялся, и она, нахмурив лоб, подняла крышку гроба:

— Ах, Господи, где же это я?

— Белоснежка! — загалдели гномы. — Она жива! Жива!

Она поднялась, смахнув с подола платья кусок отравленного яблока, которое выпало из её горла, и лишь тогда заметила удивительной красоты юношу, который стоял рядом и смотрел на неё в восхищении. Он улыбнулся, перехватив её взгляд, и девушка смущённо стала перебирать свои локоны, в честь которых её и назвали Белоснежкой — настолько они были светлы. Юноша низко поклонился ей:

— Как я рад, что вы живы! Позвольте представиться — королевич края, что пролегает за этими лесами. Вы мне милее всех на свете; пойдём вместе со мной в замок моего отца, и вы будете моей женой!

Он протянул ей руку в белой перчатке, но Белоснежка не сразу ответила на его жест. Сначала она беспокойно посмотрела на деревья с густыми кронами, на опустевший хрустальный гроб, на пляшущих в порыве радости гномов, и лишь потом, осмелев, взглянула на королевича — на его лицо, умные чёрные глаза и гладкую кожу цвета шоколада, так похожую на её собственную.

— Я согласна, — наконец, молвила Белоснежка и подала руку счастливому королевичу.

2014 г.

Гроссмейстер