Читаем Никто не будет по ней скучать полностью

Никто не будет по ней скучать

– Ты правда думаешь, что сможешь это сделать? – спросил он. – Я имею в виду добыть денег.

– Да, – сказала я увереннее, чем себя ощущала. Правда в том, что я не знала точно. Но начав представлять, что это возможно, сколько еще может быть возможно, если я правильно сыграю свою роль, казалось глупым не попробовать. Мы уже бежали. Я все равно рисковала. Почему не пойти на немного больший риск и не получить намного большее вознаграждение?

– Флорида, – внезапно сказал Дуэйн, возвращая меня в реальность.

– Что?

– Мы могли бы поехать во Флориду. Один парень на лесопилке когда-то говорил, что там на болотах можно охотиться на диких свиней. – Он пожал плечами. – Я не знаю. Ты сказала залечь на дно, так что…

– Да, конечно, – поспешно сказала я, игнорируя, что от идеи поехать во Флориду у меня по коже пошли мурашки. Комары, аллигаторы, тараканы размером с долбаный ботинок, бесконечная и неизбежная жара. Но мне нужно было сохранить Дуэйна на своей стороне, а если для этого потребуется перспектива охоты на диких болотных свиней… Я улыбнулась: – Флорида. Идеально.

– Ага, – кивнул Дуэйн. – Они даже не подумают искать нас там.

– Ну если нам повезет, они нигде не будут нас искать.

Он вопросительно взглянул на меня:

– Не будут?

– Никто не придет, если думают, что ты уже мертв.

Было непроглядно темно и ветрено, когда мы уехали после полуночи. Я бросила последний взгляд на дом у озера в зеркало заднего вида, разглядев лишь темные очертания, окруженные колышущимися, поскрипывающими соснами. Я вела машину Дуэйна, крепко сжимая руль и осторожно везя безжизненное тело Итана Ричардса до места его упокоения. Я пристегнула его: последнее, чего мне хотелось, это чтобы он упал мне на колени из-за слишком быстрого поворота, – но я ничего не могла сделать с его головой, которая гротескно болталась туда-сюда каждый раз, когда на дороге попадались камушек или выбоина. Я могла увидеть фары «Мерседеса» позади, следующего на расстоянии с Дуэйном за рулем. Нам не нужно было выстраиваться колонной; мы оба знали дорогу.

На свалке было тихо, кучи вздымались, словно зубчатые горы на фоне полуночного неба. Фары пикапа осветили мне дорогу, хоть я могла бы проехать и с закрытыми глазами. Спустя все эти годы я все еще знала это место, его закоулки и тропки были вырезаны у меня в памяти. Трейлер стоял у ближайшего к дороге конца, темный, закрытый и пустой, как я и ожидала. Папа уже наверняка был в «Стренглерс», где он будет пить до двух ночи и потом отсыпаться в своем пикапе до рассвета. Все это место будет пылать к его возвращению.

Я начала рассказывать историю в доме у озера, и это была последняя глава. Вот она. Однажды давным-давно, спустя десять несчастливых лет вместе, Дуэйн Кливс убил свою жену, а потом себя, замкнув круг, когда вернулся на свалку, где они познакомились. Разжег огонь, прежде чем нажать на курок. Сжег все дотла. Я думала, в такую историю поверят. Не потому, что мы с Дуэйном были особенно несчастными, но потому, что нет – и разве эти пары не всегда кажутся счастливыми, пока первый труп не рухнет на пол?

Я собиралась расставить сцену, поджечь огонь и навсегда попрощаться с Лиззи Уэллетт. С городом, где ей никогда не было места. Со свалкой, которую она называла домом. Делая это, я хотела послать воздушный поцелуй мужчине, который создал, воспитал меня, по возможности дал мне наилучшую жизнь. Который когда-то сказал, что убил бы за меня, и говорил серьезно.

Я подняла сигнальную ракету. Подожгла ее. Вдохнула, выдохнула.

Мне нравилось думать, что папа среди всех людей, понял бы решения, которые я принимала сегодня. Не осудил бы, а понял. Это было моим последним подарком ему. По крайней мере я знала, что у него все будет нормально. Даже выйдя замуж и переехав в город, я все еще иногда помогала с содержанием двора – включая обновление страховки. Папа всегда говорил, что нам нужно перейти на что-то подешевле; я же всегда настаивала на полном покрытии. Сколько раз мой отец шутил, что он заработал бы в два раза больше денег, если бы это место загорелось, чем если бы он его продал. Я надеялась, это правда. Я надеялась, он возьмет выплату, упакует вещи и никогда не оглянется назад.

Может, мне не стоило этого делать. Может, уничтожение всего, что привязывало нас к городку, было моей мечтой, не его.

Но огонь уже горел.

Пламя плясало в открытых глазах Итана Ричардса, пожирая его. Я отошла, глядя, как огонь заполняет машину, дожидаясь, чтобы загорелась ближайшая куча мусора, прежде чем отвернуться и побежать. Я бросилась по коридору между кучами в последний раз, со свистом ветра в ушах и слезящимися глазами, глядя над грудами в небо, усыпанное миллионами блестящих звезд. Я бежала так быстро, что мне казалось, будто я лечу. Не зная, что будет дальше, и в тот момент, не волнуясь об этом. Огонь позади начал вздыматься выше. Передо мной не было ничего, кроме ночи, открывшей для меня объятия.